Ивдругявспомнил: ну, конечноже, подругаДжиныизЯпонии! Та, которая, взглянувнаПэтачерезобъективфотоаппарата, сумелапо-настоящемуегоразглядеть. Казуми.
Слегканаклонивголову, молодойчеловекначалбыстроговоритьпо-японски, убедительнодоказываячто-тосвое. Крашеныеволосыпомогалиемускрыватьсобственноеотчаяние.
Молодаяженщинаотрицательнопокачалаголовойиповеласвойвелосипедподорожкевглубьсада. Молодойчеловекселнаоградувозлебывшегодомамоейбывшейжены, закрыллицоладонямиисталвсхлипывать. Онаопять, наэтотразсраздражением, покачалаголовойисталавыбиратьключотвходнойдвери. Врукахонадержалаогромнуюсвязку, анужнобылонайтивсегодваподходящихключа. Наконецонаоткрыладверь, нотутсработаласигнализация,
Преждечемзахлопнутьдверь, онавпервыевзглянуланаменя. Ястоялпосредималенькойлужайкисвелосипедом, забытыммоимсыном, инаблюдалзатем, каконанажималакнопкидляотключениясигнализации.
Яобратилвниманиенавыражениееелица. Каконасмотреланаменя. Какбудтоябылещеоднимсумасшедшимвлюбленным.
11
ИзНью-Йоркапришлаоткрытка. СизображениемЦентральногопаркаосенью. Надмассойдеревьевсзеленой, желтой, коричневойлиствойвозвышалисьсеребристыешпилинебоскребов. Вярко-голубомнебепарилипушистыебелыеоблака. Собратнойстороныоткрытки— посланиемоегосына, выведенноеаккуратнымипечатнымибуквами:
«ДОРОГОЙПАПОЧКА
МЫХОДИЛИВЭТОТПАРК. ТУТЕСТЬУТКИ.
ЛЮБЛЮТЕБЯ. ДОСВИДАНИЯ. ТВОЙСЫНПЭТ».
Ипририсованытрималенькихкрестика, обозначающиетоместо, гдемойсынприкоснулсякбумагегубами.
***
— Однаждыпьяницазаходиткирландскомусвященнику, которыйисповедуетприхожанвКилкарни, — рассказываетЭймон. —Заходитвкабину, исвященникегоспрашивает: «Чтотебенужно, сынмой?» Пьяницаотвечает: «Утебятам, ствоейстороны, тожебумажкинет, приятель?»
МысидимвприемнойврачанаХарли-стрит. Кругоммягкиедиваны, замаленькойконторкойрасположилисьпожилаясекретарша, анажурнальныхстоликахразложеныброшюрысрекламойнедвижимости. Ввоздухепахнетденьгамииболезнями. УЭймонаобгрызенныеногти, нанекоторыхпальцах— почтидокрови.
— Всебудетвпорядке, — говорюяему.
— ШкольныйавтобусвКилкарни. Тотжепьянчужкаоретпесни, сквернословитичутьлинеблюет. Совершенносамнесвой. Детямприходитсяпомочьемусойти. Тутодинизнихвосклицает: «Черт! Ктожетеперьповедетавтобус?»
— Онаоченьхорошийврач. Лечилавсякихмузыкантов, моделей. Всехлечила, однимсловом.
— ПареньзаходитвбарвКилкарни:«Даймневыпить, чертпобери!» Барменнаэтоотвечает: «Сначалавыполнитризадания: поколотинашеговышибалу, вырвирасшатавшийсязубусторожевойсобакииоттрахайотдушиместнуюпроститутку». Пареньидетвподсобку, ивскореоттудадоноситсясобачийлайипоскуливание. Пареньвозвращаетсявбар, застегиваяширинку. «Так, — говоритон, — гдетутвышибаласрасшатаннымзубом?»
— Постарайсярасслабиться.
— Чертпобери! Ненужнамненикакаяпомощь. Авсеэтинегодяисостудии.
— МистерФиш? — обращаетсякнемусекретарша. — ДокторБаджождетвас.
Эймонатрясет. Мыобавстаем, яобнимаюегозаплечи. Итуткомнатаплыветуменяпередглазами, ногистановятсяватными, зрениеотказывает. Ишикарныймягкийковерприемнойбросаетсямневлицо…
***
Очнулсяянакушеткевкабинетеврача, возлеменясиделЭймонсозабоченнымлицом. ДокторБаджочто-тообматывалавокругмоейруки. Ясообразил, чтоонаизмеряламнедавление.
— Увашегоотцабывалоповышенноедавление? Уменяпрямопередглазамивозниклолицоотца.
— Что?
— Увасдавление 195 на 100.
— Чертвозьми, Гарри, — высказалсяЭймон, — этотыболен, анея.
— Выпонимаете, чтоэтозначит? — спросиламеняврач. — Этооченьсерьезно.
Перваяцифра— систолическоедавление, тоестьдавлениевартериях, когдакровьвыбрасываетсясердцем, автораяцифра— этодиастолическоедавление, когдасердцеотдыхает, наполняяськровьюпередследующимсокращением. Вашедавлениеопасновысокое. Увасможетслучитьсяинсульт. Увашегоотцабылоповышенноедавление, мистерСильвер?
Ятряхнулголовой, пытаясьосознатьпроисходящее:
— Янезнаю. Онничегонерассказывалмнедажетогда, когдазаболелракомлегких.
***
ЯпостучалвдверьбывшегодомаДжины, прекраснозная, чтоеетамнет, имысленноспрашиваясебя, чтоятутделаю. Японимал, чтопришелсюдавпоискахтого, чегомненехваталодома. Былонепонятно, чтоэто. Поканепонятно.
Дверьприоткрылась, инадцепочкойпоказалосьлицоКазумисминдалевиднымиглазами. Онаотбросиланазадкаскадчерныхволос.
— Да?
— Джинадома?
— Джинауехала, — ответилаона, именяудивилопочтиполноеотсутствиеакцентавееанглийском. Всеголишьнебольшаякартавость, какумногихшотландцев. — Джиназдесьбольшенеживет.
— Ахда, конечно, — воскликнуля, тряхнувголовойиоглядевулицу, какбудточто-товспомнил. ПотомявзглянулнаКазумииулыбнулся. — МенязовутГарри.
— Гарри? НеужелиГарриДжины-сан? Джина-сан. Уважительноеобращение. Янетакужмногоузналояпонскомязыкезапятьлетсупружескойжизнисженщиой, помешаннойнаЯпонии. Ноэтоязналточно.
— Да, этоя.
Впервыеяувиделееулыбку, похожуюнаволшебныйсвет, залившийвесьмир.
— Яслышштаовас. Ну, конечноже, бывший… ЯимеюввидуотецПэта, да?
— Собственнойперсоной.
— СакамотоКазуми, — представиласьона. Научившисьговоритьпо-английскисшотландскимакцентом, онавсежебылаяпонкойиназваласначаласвоюфамилию. — Яживуздесь, поканеприедутновыежильцы. Приглядываюзадомом. Мнеоченьудобно. Простоповезло.
— Казуми, этовыделалифотографиимоегосына?
Онасноваулыбнулась. Янемоготорватьотнееглаз.
— Собственнойперсоной, — ответилаонашутливо.
— Мнеонитакпонравились. Простопотрясающе, каквамудалосьсхватитьегосуть.
— Нет, нет. Ничегоособенного. Простоснялаегобыстреньковсаду, — сказалаонасчистояпонскойскромностью, несмотрянашотландскийакцентихорошийанглийский.
Онабыстрокивнула, подтверждаясвоислова. Этотжестпоказалсямнеоченьяпонским.
— Онкрасивыймальчик, — сказалаона.
Иязнал, чтосказанноебылонепростоданьювежливости. Фотографииявлялисьдоказательством. Этанезнакомкадействительносчиталамоегосынакрасивым.
— Новыдолжнызнать, чтоДжина-санвАмерикесРичардомисПэтом-кун.
Пэт-кун. Такоеуважительно-приветливоеобращениетронуломеня. «Милый, дорогойПэт», — говорилаона. Оказывается, моябывшаяженанаучиламенябольшему, чемядумал.
— Совсемзабыл, — сказаля. — Иногдаязабываюкакие-товещи.
Конечноже, вэтомясолгал, новсеостальноебылочистойправдой: то, чтояговорилоеевеликолепныхфотографиях, ито, чтовееприсутствииязабывалобовсем. Гдея, чтоя, скемдолженвстретиться, аглавное— самфакттого, чтояженат.
Казумипровеламенявдоминалиламнечаю. Конечно, онамоглаэтогоинеделать, ноонасказала, чтоунеесложилосьвпечатление, будтомызнакомыужеоченьдавно.
КазумибылалучшейподругойДжинывЯпонии. ЦелыйгодонивместежиливкрошечнойквартиркевТокио. ДжинапланировалавернутьсявЯпониюнавсегда, нотутонаповстречаласьсомной. Казумибылавкурсепроисходящего. Еслионатакжезналапричину, покотороймысДжинойнесумелижитьсчастливодоконцадней (аэтонавернякатак), тоонабыласлишкомтактичнаивоспитанна, чтобыупоминатьобэтом.
— Еемальчики, — улыбнуласьКазуми.— Таконавсегдавасназывала. ВасиПэта. Еемальчики.
«Большеужененазывает», — подумаля. Втожевремяменяохватилорадостноеощущение, чтомымогливоттакзапростосидетьвдомеДжиныиРичарда, попиваязеленыйчай. ИКазумирассказываламне, какмноговсвоевремяязначилдляееподруги.
Потомонаповедаламнеисториюсвоейжизни.