ПрямопошоссеА127, потомнаправоустарогопаба«Роквойны».
— Грэмработалстраховымагентом, — подсказаламама. — Конечно, сейчасоннапенсии.
Тексналилвсемчаю:
— Одинкусоксахараилидва? Я-тоибезтогосладкий.
Моямамабуквальнопокатиласьсосмеху, какбудтоуслышалачто-тооченьостроумное.
Онаотправиласьнакухнюзаочереднойпорциейпеченья, аяизвинилсяпередТексомивышелвследзаней.
— Ядумал, чтотыходишьнатанцыстетушкойЭтель, — началя.
— Этельбросилатанцы. Из-засвоегоартрита, Гарри. Всеэтипритопывызвалиунееобострение. Бедняжка.
— ЧтоэтотДжонУэйнделаетвнашейгостиной, сидявкреслеотца?
— СтаринаГрэм. Снимвсевпорядке. Неволнуйся, онбезобиден. Простоотвозитменядодоманасвоеймашине. Поверьмне, онслишкомвысокогоосебемнения. Очаровалвсехнашихстарушек.
— Атебя?
— Меня? — Мамаискреннерассмеялась. — Небеспокойся, Гарри. Дляменяэтопрошедшийэтап. Еслияприглашаюмужчинудомойначашкучаяспеченьем, томожешьбытьуверен, чтоонполучитименночай, ну, можетбыть, кпеченьюяещедобавлюзаварнойкрем.
— АТексзнаетобэтом? — Явспомнилвыпуклыеочертанияврайонеширинкиджинсов«Ливайс». Хотямамеперевалилоужезасемьдесят, онабылаоченьмиловиднойженщинойивполнеещемоглапривлечькакого-нибудьпохотливогостарикашку. — Оннебудетхвататьсязашестизарядныйпистолет? — произнесясухмылкой, притворяясь, чтоужезнаюответ.
Номамапересталаулыбаться.
— Уменябылмуж, — сказалаона. — Иэтогодляменявполнедостаточнонавсюжизнь.
***
— Твоеймаменеобходимодоказатьсебе, чтоонавсеещеженщина, — сказаламояжена. — Онадолжнапроявитьсвоюсексуальность.
— Она— маленькаястарушка! Ипроявлятьсебяейнадокак-топо-другому. Пустьвяжет, наконец!
Мысобиралисьложитьсяспать. Какделалиэтоужесотнираз. Новидмоейраздевающейсяженывсеещевозбуждалменя. Чегостоятеедлинныеобнаженныеноги! Недумаю, чтооначувствовалатожесамое, глядя, какянатягиваюнасебяполосатуюпижаму.
— Мнекажется, чтоэтопростозамечательно, чтоунееестьдруг-мужчина, Гарри. Тыведьзнаешь, какейнехватаеттвоегоотца. Нехочешьжеты, чтобыонавсюоставшуюсяжизньспаласзажженнымсветом?
— Онавсегдабыласмоимотцом. Иейдолжноегонехватать. Этоправильно.
— Значитлиэто, чтопослетвоейсмертияобязанахранитьтебеверность?
Яфыркнул:
— Мнебудетвполнедостаточно, еслитыбудешьмневерна, покаяжив.
Вэтотмоментонанадевалачерезголовуфутболкуинамгновениезастыла. Потомпоказалисьееприщуренныеглаза:
— Чтотыхочешьэтимсказать?
— Ничего.
— Выкладывай.
— Простоты, кажется, чересчурподружиласьсэтимтипом.
— СЛюком?
— Еготакзовут?
— Господи, Гарри! МенянеинтересуетЛюк. Покрайнеймере, невэтомаспекте.
— Тыговорила, чтоонхочет…
— Мненаплевать, чегоонхочет. Одноделохотеть, другое— получить. Ондостаточноумен, чтобыпонять, чемязанимаюсь. Ионзнает, чтоямогубытьполезнаегобизнесу. Думаю, чтоонможетимнебытьполезен. Яимвосхищаюсь, понял?
— Тывосхищаешьсяторговцембутербродами?
— Онблестящийбизнесмен. Все, чтоонимеет, онзаработалтяжелымтрудом. Язнаю, чтотебенепонравилисьегословаобЭймоне. Мнетоженепонравились. Ноэтотолькобизнес. Неужелитыдумаешь, чтояимеюнанеговиды? Янетрахаювсе, чтодвижется, Гарри. Янемужчина, я— неты.
— Ну, икакжевыобщаетесь— тыистаринаЛюк? Мнепростолюбопытно, какстроятсявашиотношения.
— Егокомпанияполучаетбольшезаказов, чемонимогутпринять. Есличто-топоявляется, когдаониполностьюзаняты, онвызываетменя.
— Нет, яимеюввиду, какстроятсявашиснимвзаимоотношения? Вдругомплане. Онзнает, чтотынезаинтересованавнемкаквмужчине? Егоэтоустраивает? Илионвсеещелелеетнадеждуналожитьрукинатвоиканапе? Можешьнеотвечать, потомучтоответязнаю.
Японимал, чтомнеследуетзаткнуться, ноуженемогостановиться. Яиспугался, чтотеряюее.
Этобылосмешным, потомучтоименнояотправилсявдомДжины, зная, чтоеетамнет.
— Хочешь, яскажутебе, Гарри, чтоменяогорчает? Тыдумаешь, чтоонхочетотменятолькоодного. Номожет— толькоможет, — егоинтересуетиещекое-что? Тебеэтонеприходиловголову? Почемутебетактрудноповеритьвто, чтокому-тоянравлюсьименнотем, чтомогуделать. Нетем, какявыгляжу. Неужелиэтотактрудносебепредставить?
«Потомучтотывсеещесводишьменясума, — подумаля. — Иянемогусебепредставить, чтодругиемужчинысмотрятнатебяинечувствуюттогоже, чтоия». Новслухяничегонесказал.
— Нехочудажестобойразговаривать, — сказалаона, повернуласьнабокирезковыключиласветнасвоейтумбочке.
Яповернулсянадругойбокитожевыключилсвет.
Какое-товремямымолчалежаливтемноте. Акогдаоназаговорила, вееголосенебылонислез, нигнева. Тольконекотороенедоумение:
— Гарри?
— Что?
— Почемутебетактрудноповерить, чтотебялюбят?
Тутоназасталаменяврасплох.
***
Казумиговорила, чтокаждоеутроонапосещаеткурсыфотомастерствавСохо. Послепарынеудачныхпопытокяобнаружил, чтоеслиправильнорассчитаю, тосмогуперехватитьееподорогеотдомаДжиныдостанцииметро. Мнесамомубылотрудноповеритьвто, чтояделал. Новсеравнояшелнаэто.
Яостановилсяукраятротуара, посигналивей, игнорируямашинысзади, которыеиз-заменяостановилисьвэтотутреннийчаспикиотчаянномнесигналили.
Япритворилсяудивленным:
— Казуми? Ятакиподумал, чтоэтовы. Хотите, подвезувасвгород? Мнепопути.
Нескольконеохотноонаселавмашину. Казалось, чтоонанетакужирадаменявидеть, вовсякомслучае, ненастолько, насколькоянадеялся. Казумиструдомвтащилабольшуюкартоннуюкоробку, накоторойбылонаписано«Илфордскаяфотобумага». Ещенаплечеунеевиселидвафотоаппарата, ноонаневыгляделакакобычнаятуристка. Яспросил, нравитсялиейЛондон, чтоонасейчасизучаетискучаетлионапоЯпонии. Яслишкоммногоговорил, несвсякуючепуху, щекимоигорелиотвозбуждения. Наконец, ейудалосьвставитьслово.
— Гарри, — сказалаона.
НеГарри-сан? Неуважительно-вежливоеобращение? Долженпризнаться, чтоябылнесколькоразочарован.
— Выженаты, Гарри. Уваскрасиваяжена, которуювыоченьлюбите.
Всеэтобылоправдой. Онасмотреланазастывшее, парализованноедвижениезаокноммашины, качаяголовой.
— Илиячто-тонепоняла?
Нет. Деловомне. Этоячто-тонепонял. Итутменявдругосенило. Яточнознал, чтоэтобыло.
***
Пахлорыбойипряностями.
ВкухнеСидэкспериментироваласприготовлениемкраснойфасоли, рисаикакой-торыбы, кажется, сома, когдаяввалилсятудаиплюхнулпередней, прямонаразделочнуюдоскустопкуглянцевыхпроспектов.
— Чтоэто?
Явытащилодинпроспектнаугади, подражаярекламномуагенту, продемонстрировалейпальмы, голубоемореибелыйпесок.
— Барбадос, дорогая. — Яначалперебиратьброшюрки. — Антигуа. Санта-Лючия. Каймановыострова.
— Тычто, сошелсума? МынеможемпоехатьнаКарибы. Тольконесейчас.
— АкакнасчетМальдивов? ИлиКрасногоморя? КохСамуи?
— ЯнепоедувТаиланд, Гарри. Уменяработа. Явзялеерукивсвои:
— Давайубежимвместе?
— Нетрогайменя. Явсяпахнурыбой.
— Мневсеравно. Ты— любовьвсеймоейжизни. Ияхочуувезтитебявкакой-нибудьтропическийрай.
— АкакжеПегги?
— Флорида. Любоеместоназемномшаре. Напарунедель. Нанеделю. Онасможетплаватьинырять, загорит, покатаетсяналодках-бананах. Ейпонравится.
— Янемогузабратьееизшколы.
— ДжинаведьзабралаПэтаизшколы.
— Я— неДжина. Иянемогууехатьнадвенедели. Имелисьсредипроспектовидругиеброшюры.
Тоненькие, сгородскимипейзажаминаобложкахвместосолнечныхпляжей.
— Ну, акакнасчетмини-отпуска? Всегонанесколькодней? Прага. Венеция. ИлиПариж. ПэтуоченьпонравилсяПариж.
— Гарри, ясейчасслишкомзанята. Мытолькочтораскрутились. МысСаллиедвауспеваемповорачиваться. Думаемнанятьещекого-нибудьвпомощь.