Нояведьнеэтакийзаконченныйнегодяй, которомувсебезразлично, которыйзавелсебеновуюсемьюипотомустремитсявычеркнутьпрошлоеизсвоейжизни. Нет, янебылтакимподонком. ЯсовершеннонепоходилнаотцаДжины. Ночтожеямогподелать? Явсеголишьегоотец.
***
Мояженапонимаетменя.
Мояжена. Именнотакяидумаюоней. «Втораяжена» звучитужасно. Почтикаквторойдом— место, кудаедешьотдохнутьнавыходныеилилетниешкольныеканикулы. Иличто-товродевтороймашины— старойпроржавевшеймодели«Фольксваген-жук».
«Втораяжена» звучалопочтикакчто-топодержанное, что-то«непервойсвежести». АСидявнонезаслуживалаподобныхсравнений. Всевторосортноенесочеталосьсней, неподходилокнейнискакойстороны. Как, впрочем, и«новая» жена. Ужслишкомсмахивалонавыражение«женанамноголетмоложе», аещевызываловпамятитехюныхсекретарш, скоторымисбегаютразвратныестарикашки.
Нет. Именно— мояжена. Толькотакиникакиначе.
КактанцовщицаСидШариз. Тадевушка, котораямолчатанцеваласДжиномКелливизвестноммюзикле«Поющиеподдождем». Ейпростонебылонеобходимостипроизноситьслова. Ееногиилицо! Будтосамовоплощениепламеннойстрасти. ДжинКеллисмотрелнаСидШариз, ивсебылопонятнобезслов. Мнезнакомотакоечувство.
Сидменяпонимала. ОнабыдажевсепонялапротовоскресеньевПариже.
Сидбыламоейженой. Иэтимвсесказано. Иэтажизнь, ккоторойявозвращалсясейчас, являласьдляменянесравнимойнисчем. Этобылмойбрак.
***
Преждечемотправитьсявнашуспальню, язаглянулкПегги.
Онаужекрепкоспала, сбросиводеялоикрепкоприжимаяктеплойпижамке«сначесом» маленькуюпластмассовуюкуклу. Пеггибылабледненькойсимпатичнойдевочкой, всегдавыглядевшейоченьсерьезной, дажекогдаонакрепкоспалаи, какбысказаламоямама, виделадесятыйсон.
Кукла, которуюонасжималавкулачке, имеланеобычныйвид— онабылашоколадногоцветасдлинными, почему-тосветлымиволосамииярко-голубымиглазами. КуклаЛюси. Какговорилосьврекламе, обыгрывающейназваниекомедийногосериала: «ЯлюблюкуклуЛюси». СделановЯпонии, нопредназначенодлямировогорынка. Яужесталнастоящимспециалистомпотакимштучкам.
ВкуклеЛюсинеимелосьничегоамериканского, ничегодажеотдаленнонапоминающегоБарби. Онабылапохожанаблондинкуизгруппы«ДестинизЧайлд», изновогопоколенияпевицвродеАнастасииилиАлисииКиз. Ихмногопоявилосьсейчас, затрудняюсьихдажеперечислить. Трудносказать, ккакойнациональностиониотносятся. Однимсловом, всеонивыглядяттакнеопределенно, чтоихможноотнестиклюбойнародностимира. КакикуклуЛюси. Унееможносгибатьногиируки. ИПеггидушивнейнечаяла. Янакрылтеплымпуховымодеяломихобеих.
ПеггибыладочерьюСидотпредыдущегобракасникудышнымкрасивыммужчинойпоимениДжим. Единственнымстоящимделом, накотороеэтотнеудачникоказалсяспособен, сталоегоучастиевсозданиикрошкиПегги. Джимубылосвойственнопристрастиеквосточнымдевушкам. Крометого, онобожалбольшиемотоциклы, которыепочему-товсевремяразбивал. Иногдаонзаходилкнамдомой, чтобыповидатьсясдочерью, хотяунегоинебыложесткогорасписанияпосещений, такого, какуменясПэтом. ОтецПеггиприходил, когдаемувзбредетвголовупообщатьсясдочкой. Идочьбылаотнегобезума. Вотведьмерзавец!
СПеггияпознакомилсяраньше, чемсСид. ВтовремямаленькаяПеггиприглядывалазамоимсыном, когдаонещебылнапуганнашимразводомсДжинойиоченьегопереживал. ПеггизаботиласьоПэте, когдаонвпервыепошелвшколу, ипроводиласнимтакмноговремени, чтозачастуюониказалисьбратомисестрой. Теперь, когдажизньразлучилаих, онисталипостепенноотдалятьсядруготдруга. ТемболеечтоуПэтапоявилсялучшийдругБерниКупер, ауПегги— подружка, которая, кстати, тожеобожаеткуклуЛюси. НодляменяПеггизначилабольше, чемпадчерица. Уменятакоечувство, словноянаблюдалзатем, каконавзрослела.
ОставивПеггивобнимкускуклойЛюси, ятихопрошелвнашуспальню.
Сидспаланасвоейполовинекровати, какиполагаетсязамужнейженщине.
Когдаяначалраздеваться, оназашевелилась, наполовинупроснувшись, ивполусневыслушаламойрассказоПэте, Парижеиопоздавшемпоезде. Сидвзяламоирукивсвои.ладонииободряющесжалаих. Онамоментальновсепоняла:
— Бедняжкивымои. Поверьмне, утебяиуПэтавсебудетхорошо. Яобещаю. Джинауспокоится. Онапоймет, чтотынехотелсделатьемуничегоплохого. Акакаятампогода, вПариже?
— Вродебыоблачно. АещеДжинасказала, чтоподумаетнасчетследующеговоскресенья.
— Дайейнесколькодней. Унееестьвсеоснования, чтобызлиться. АутебяестьправосъездитьсосвоимсобственнымсыномвПариж. Забирайсявкровать. Ну, живей.
Япроскользнулпододеяло, охваченныйчувствомнеобыкновеннойблагодарности. То, чтоДжинепоказалосьбездумнымибезответственнымпоступком, Сидпосчиталаотличнойидеей, котораянеоченьудачнореализоваласьпонезависящимотменяпричинам. Поступок, продиктованныйлюбовью, сопозданиемпоезда. Конечно, онасудиланеслишкомобъективно, ноявознесблагодарственнуюмолитвузато, чтоженилсяименнонаэтойженщине.
Японимал, чтонеобручальноекольцоделаетеемоейженой, инесвидетельствообраке, котороенамвыдаливтойсвященнойкомнате, идаженеклятвыверности, которыемыобадалидругдругу. Моейженойееделалото, чтоонавсегдабыланамоейстороне, чтоонавсегдаподдерживаламенясвоейлюбовьюизаботой, итакбудетвсегда.
Явсеговорилиговорилвтемноте, ощушаярядомтеплотеламоейжены, ипыталсяубедитьсебя, чтовсеещеможнопоправить.
«СутраобязательнопозвонюДжине», — мысленноприказалясебе. Нужновыяснитьнасчетследующеговоскресеньяидоговоритьсяовремени, когдамнезабратьПэта. Разумеется, яизвинюсь, чтозаставилееволноваться. Яведьсовсемнеожидал, чтовсетакполучится. МыснимотправилисьвПарижтолькопотому, чтоянехотел, чтобыуПэтавсебылотакже, какиумногихдругихдетейс«воскреснымипапами». Ну, какутойдевочки, наполовинуфранцуженки, котораянеожиданнодляотцаоказаласьвегетарианкой, иещеунесчетногоколичестваподобныхейдетей. Яхочу, чтобыПэтзнал: унегоестьнастоящий, полноценныйотец, вместескоторымунегобудутиприключения, ивсякиедругиеинтересныевещи, такиеже, какие, например, быливсвоевремяуменяимоегоотца.
Мояженапоцеловаламенядляподдержаниядухаиеще, конечно, чтобыязамолчал. Потомонапоцеловаламеняещеразиеще.
Вскорехарактерпоцелуевизменился, ониуженеимелиничегообщегосеежеланиемутешитьменя. Стакихпоцелуев, собственно, всеиначинается. Тутядолжензаметить, чтоженитьбасовсемнеповлияланакачествонашихпоцелуев.
Онаждаламеня, разметавпоподушкечерныеволосы. Еелицоосвещалтолькоэлектрическийотсветуличногофонаря, проникающийсквозьщеливжалюзинаокнах. Явсеещебезумаотэтойженщины. Отмоейжены.
Янаклонилсянадней, нонесталпередэтимзапускатьрукувмаленькуюдеревяннуюкоробочку, лежащуювящикетумбочки, вкотороймыхранилисредствапредохранения.
Тутяуслышалвтемнотееевздох:
— Незаставляйменякаждыйразнапоминатьтебеобэтом, Гарри. Пожалуйста, дорогой. Утебяужеестьребенок. Развемынедоговорились?
Впоследнеевремяявстречалмногостатейострастномжеланиииметьдетей, котороедажеимеетназвание«голодпоребенку». Обэтомрегулярнопишутврубрике«Выивсеваши» местнойвоскреснойгазеты. Оказывается, столькоженщинмечтаютродить! Прямокакая-тоэпидемия, чтоли. Номоейжены«голодпоребенку» почему-тонекоснулся. Видимо, онауже«накушалась» досыта.
Конечноже, мыобсуждаливозможностьзавестисобственногоребенка. Яхотелегопрямосейчас, потомучторебенокобъединилбынасвполноценнуюсемью. АСидхотеларебенкакогда-нибудьвбудущем, потомучтодоэтогоейследовалосделатьещемноговсякихдел, связанныхсработойикарьерой.