От кормушки-то далеко не убежишь! До поры до времени все шло хорошо, мы их подкармливали золотом, а драконы нас охраняли. Но однажды мерзкие драконы ни с того ни с сего возомнили себя хозяевами всей земли, а гномов — своими слугами! И стали требовать с нас золото как дань. Мы, естественно, отказали этим наглецам… И тут такое началось!
— Война началась, — вздохнул Хозяйственный. — Надо же, все у вас как у людей! Всякой дряни хватает. И обмана хватает, и предательства, и жадности. И глупости.
— Ну нет, — заартачился гном. — Мы — хорошие! А драконы — плохие. Однозначно!
— Ладно, — махнул рукой Боня, — как вас послушать, так все вы хорошие, что те, что другие. А все-таки из-за золота все равно готовы друг друга придушить! И после раскаяться. Однозначно, — хохотнул Бонифаций. И тут же посуровел. — Попрошу ближе к делу. Я-то зачем вам понадобился? Именно я — зачем?
— Ну-у… — гном отвел глаза в сторону. — Мы… ну…
— Давай смелее, — подбодрил механика Тимка, — руби правду, не бойся. Не обидим.
— Мы давным-давно собирались идти на драконов в последний и решительный бой, — нехотя сказал гном. — Чтобы победить их раз и навсегда, и заставить проклятого Изера расколдовать нашего дорогого любимого короля. А драконы по своей подлой натуре заперлись в Драконьей Главе и не хотят к нам выходить. Уже лет шестьсот не хотят… Закрылись магическим щитом и дрыхнут за ним — там, у себя в горе. Так мы хотели этот щит потихоньку взломать и поубивать их всех, пока они спят. Кроме Изера, конечно. А чтобы сломать колдовской щит, обязательно нужна кровь. Человеческая кровь. И именно кровь рыжего человека. А в наших краях рыжие почему-то не водятся. Поуезжали все, что ли? Вот и пришлось сотни лет ждать.
— Так, — мрачно сказал Хозяйственный, — наконец-то добрались до главного. Значит, ждали, ждали и дождались. Что ж, поздравляю, — Боня с ненавистью глянул на механика. — Кровопийца! Все, Тим, собирайся. Немедленно уходим из этого гадского мухоморника. Видеть их всех больше не могу!
— Уходим, — согласился Тимка, легко спрыгнув со стола. — А как? Я дорогу назад уже почти всю позабыл, там знаешь, сколько поворотов! Заблудимся. Да и гномы везде туда-сюда шнырять будут, не могу же я их всех подряд то и дело убеждать, что я — бог Па. И среди гномов найдутся умные, не поверят.
— Верно, — задумчиво кивнул Хозяйственный. — А мы вот что сделаем: кто меня сюда приволок, тот нас отсюда и выведет, — и насмешливо посмотрел на механика.
— Я? — поразился гном. — Да чтобы я предал гномьи интересы? Нет и нет! Никогда.
— Огник, — ласковым голосом позвал невидимого дракончика Хозяйственный, — лети-ка, милый друг, сюда. Что ты там, дракоша, говорил насчет загрызаний и раскаяния?
— Все-все, идем, — готовно вскочил с табуретки механик. — Я уже передумал. Вы как хотите, пешком или на колесах?
— На колесах, — решительно стукнул по столу кулаком Тимка, — это гномы пускай пешком ходят! А мы — на колесах.
— Эт-точно, — сказал Хозяйственный и встал со стола.
Глава 4
Нажимая на педали
Но прежде, чем отправляться в путь, Хозяйственный решил позавтракать.
— Все эти утренние волнения, — объяснил он Тимке, застилая скатеркой пыточный стол, — жутко вредные для моего хрупкого организма. У меня от них зверский аппетит разыгрался! Если я сейчас не поем, то…
— То останешься голодным, — подхватил его мысль Тимка, — и по дороге запросто можешь съесть пяток грибных гномиков. Ненароком. Начиная с механика.
— Абсолютно точно, — озорно согласился с мальчиком Боня. — Именно с механика. Вкусненького и толстенького.
— Людоеды! — закатывая глаза, прохрипел механик и попытался спрятаться под столом, но ничего у него не вышло: стол был низким, а механик и впрямь чересчур упитанным.
— Мы, боги Па, не людоеды, — успокоил Тимка бедного гнома, усаживая его обратно на табуретку, — мы — добрые боги. Ласковые и заботливые.
— Ну, не людоеды, — уныло пробубнил механик, норовя слезть с табуретки и все-таки уползти под стол, — ну, гномоеды. И вообще бога Па никогда не было, я уже вам говорил.
— Гномов мы тоже не едим, — категорично объявил Боня и постучал по скатерти кулаком. — А что по поводу бога Па… Не было? Так зато теперь есть! Бог Па и Огник, прошу к столу. Механик, хватит трястись и садись с нами завтракать. На сытый желудок и гномьи интересы предавать как-то повеселее будет, — Хозяйственный зорко оглядел скатерть. — Итак, что у нас нынче имеется на предмет покушать?
На предмет покушать имелось много чего: полукотлеты с полужидким пюре, полуплов-полукаша, полбуханки свежего хлеба, квас в полукувшине и еще что-то, полунепонятное, но вкусно пахнущее. И венчало все это дежурное великолепие половинка маленькой золотой солонки и полбутылки самодельной тимкиной пепси-колы.
— Это еще что? — удивился Хозяйственный, постучав мизинцем по солонке и по бутылке. — Я, кажется, такого не заказывал. Барство, елы-палы, золотая солонка! И отраву эту я пить не стану. Что я вам, гном какой-то, горечь такую глотать? — Боня нашел взглядом на скатерти полукувшин с хлебным квасом. — Во, другое дело, — и приступил к еде.
— Золото! — задыхаясь от радости, пролепетал над тимкиной головой дракончик. — Натурально, соленое золото! Ах, какое счастье! — и, судя по хлопанью крыльев, коршуном спикировал на скатерть. Солонка подскочила на месте и исчезла, словно ее корова языком слизнула. Вернее, дракон.
Тимка только порадовался, что нынче скатерка не выдала им грибов, как в прошлый раз. Потому что переубедить механика после такого угощения в том, что они не гномоеды, было бы сложно.
— Хочешь пепси? — Тимка любезно предложил гному полбутылки черного варева. — Очень вкусный и оригинальный напиток. Некоторые, правда, не понимают, — и покосился на Хозяйственного.
— Гадость небось, — обреченно вздохнул гном. Он зубами содрал с бутылки жестяную полупробку, осторожно понюхал оригинальный напиток, лизнул его и…
— Не может быть, — механик очумело глянул на мальчика. — Не может быть! — и жадно забулькал, высасывая самодельную горькую пепси.
— Вот кому, Тимка, очень даже по вкусу твои отравительные эксперименты, — одобрительно заметил Боня, тыкая вилкой в очередную полукотлету. — Так что, если тебе надоест быть гномьим богом, запросто можешь переделаться в гномьего пивовара. То есть пепсивара. У тебя получится! Глянь, глянь что вытворяет, — механик в это время старательно вытряхивал последние темные капельки в широко раскрытый рот.
— Ну и как? — сдержанно полюбопытствовал Хозяйственный. — Помирать не собрался от такой горечи?
— Где? Где вы взяли это чудо? — гном любовно прижал пустую посудину к груди. — Это же гномий бальзам долголетия! Редчайшая редкость. Только у короля имелся такой! Когда-то…
— А-а, — рассмеялся Хозяйственный, — теперь понятно.
— Что — понятно? — спросил Тимка, очень довольный тем, что хоть кому-то его «пепся», как говорил Хозяйственный, пришлась по душе. — Понятно, что я молодец?
— Это само собой, — отмахнулся Боня. — Я-то все голову ломал, как это наш механик ухитрился сотни лет божественную лапшу на уши гномам вешать и ни разу за это время от старости не помереть. А он, оказывается, к королевскому бальзаму тайком прикладывался! Пока король не видит. Так ведь?
— Так, — вынужденно согласился механик. — А что мне оставалось делать? Надо же было кому-то за порядком приглядывать, — гном с любовью погладил бутылочку. — Я, по правде говоря, весь бальзам уже выпил, — вдруг доверительно сообщил гном.