Так что воевать с Ним вам затруднительно. А убивая людей, вы прибавляете груз на свои души — у кого они есть, понятно.
— Уж будто. Тебя ж не тяготят смерти гоблинов?
— Кто тебе сказал?
После паузы Светлан прибавил:
— Вообще я могу понять возмущение хозяев, когда к ним вламываются без спроса. Конечно, крушить гостям черепа я бы не стал… С другой стороны, ко мне еще ни разу не врывались с оружием.
— Это ты к чему? — спросил Крон, тоже отваливаясь от стола.
— А к тому, что с меня довольно. Мы уже достаточно наломали дров — пора тормозить. Конечно, ты дорог нам, но все имеет свою цену.
— Человечек, у меня нет времени на болтовню. Нужно спешить.
— Так вперед — кто тебя держит? — ухмыльнулся Светлан. — А мы потом за тебя отомстим.
— Считаешь, гоблины не по силам мне?
— На просторе — да, преимущество за тобой. Там ты видишь врагов за минуту, и твоей дубине есть где разгуляться. Но в здешних теснинах орки изведут тебя рано или поздно. Ты будешь их убивать, конечно, но уже после того, как каждый нанесет по паре ударов. Вот и прикинь, на скольких тебя хватит.
Считать великан умел. И тезисы оппонента у него, похоже, не вызывали сомнений.
— Чего ты добиваешься? — спросил он, нахмурясь. — С вами или один, но все равно я пойду дальше — тут не о чем говорить. Может, вам нужна плата?
— Мы рыцари, а не наемники, — с достоинством молвил король.
— Тогда в чем дело?
— Во-первых, коротенький привал не повредит, — ответил Светлан. — Во-вторых, нам с Артуром нужно оснаститься наново, поскольку обычная сталь уже помогает плохо, а также подыскать себе кольчужки по росту. В-третьих…
Он помолчал.
— Что?
— Надобно осмыслить, что произошло тут, и… сделать выводы.
— Ты о чем, человечек?
— О том, что ты выкинул на мосту, — рявкнул богатырь. — Черт, мы ж едва прорвались, по самому краешку скользнули!.. Ты и дальше намерен вести себя кое-как?
Крон пожал своими глыбами, решив, видимо, что на этот вопрос можно не отвечать.
— Э нет, малыш, так не пойдет — я не люблю поскальзываться дважды на одной корке. Как и Артур… Верно, старина?
Король величественно кивнул, с сожалением разглядывая свой меч, выщербленный о панцири орков. И как тот не переломился от таких ударов? Жаль, Артур не прихватил с собой секиру — от нее здесь было бы больше проку.
— Знаешь, что такое команда? — продолжал Светлан. — Это когда каждый исполняет свою роль и при этом не мешает партнерам. Иначе это стая, сброд. Любая отсебятина вносит сумятицу — что мы и поимели тут по твоей милости. Экий порывистый, надо же! Будто и не великан вовсе, даже не мужик, а так — взбалмошная, экспансивная фифа. Что хочу, то и ворочу, да? А мы — расхлебывай.
— Что тебе нужно от меня, скандалист?
— Твое великанское слово. — Светлан хохотнул. — Или великанье?.. Ты не дурак и уже наверняка понял, чего мы с Артуром стоим и какие у тебя шансы, если пойдешь один. Стало быть, проблема в том, что для тебя важней: твой гонор или твоя цель. И чего в тебе больше: ума или самолюбия. Вот и взвесь!
— Ведь и это не все, — сказал Крон, подумав с минуту. — Что у тебя в-четвертых?
Молодец, правильно рассудил. Приятно иметь дело с умными. Даже, если они — огры.
— Вот мы и подошли к главному, — ухмыльнулся Светлан. — Постепенно, шажок за шажком.
— И что ты считаешь главным?
— Причину, которая сможет оправдать наши бесчинства. Без этого я отсюда не сдвинусь. Может, соблаговолишь наконец объяснить, что ты забыл в этих норах? Не верю, что тобой движет любопытство, — слишком ты устремлен. Тут замешано личное, да?
— Глубоко роешь, человечек, — пророкотал великан. — Не боишься: завалит?
— Понимаешь, такая у меня натура: анализирую все, даже собственные поступки.
Помедлив на сей раз дольше обычного, Крон все же откликнулся:
— И в чем, по-твоему, причина? Ну говори, раз такой умный!
— Вообще движущих мотивов — что у людей, что у огров — не так много, — принялся рассуждать Светлан. — У вас даже меньше: за властью не гонитесь, к роскоши равнодушны. Тщеславия, правда, не лишены, но у вас оно не уходит в манию. Наверное, живете слишком долго, чтобы заботиться о славе, — вам не нужна такая замена бессмертию. Религиозный фанатизм тоже отметаем. Остаются привязанности — к своему племени, к родичам… к женщинам.
Последние слова он произнес не торопясь, разделяя их паузами, и при этом пристально следил за лицом огра. Отмалчиваться тот умел, но настоящей скрытностью здесь не пахло… н-да, вот о запахах не будем… и при должном внимании можно было читать, как по книге.
— Версия первая — героическая, — продолжил Светлан. — Чтоб помочь своему народу, ты мог нырнуть в эту глубь за каким-нибудь легендарным оружием Великих вроде перуна Зевса или, скажем, молота Тора. Но огры слишком большие индивидуалисты для таких мотивов. Ради друга — иное дело, тут вы способны на героизм. Да?
Конечно, Крон не ответил.
— Версия вторая — сентиментальная. Довольно странная, учитывая, куда нас занесло, и я не стал бы ее приводить, если б при упоминании женщин на твоей ряхе не отразилось куда больше чувств, чем когда я говорил о племени или родичах. К тому же, насколько знаю, огры не сходят с ума по самкам, а если болеют этим, то в легкой форме. Или ты и здесь исключение?
Вот тут молчание затянулось до неприличия — конечно, по людским меркам. Великан погрузился в свои мысли, точно в морскую глубину, — и теперь на поверхности не просматривалось даже ряби.
— Я мог бы открыться вам, — наконец вымолвил он. — Однако вы — наши враги. И что нам во благо, для вас — зло.
— Как же мне надоело это! — сказал Светлан. — Слушай, верзила, не говори «мы» или «вы», не распыляй ответственность — пусть каждый отвечает за себя. Говори «я», «ты»… Лично ко мне у тебя есть претензии?
— А разве ты не хочешь, чтобы великанов стало меньше?
— Дело в том, малыш, что сейчас мы заинтересованы в обратном, — возразил богатырь. — Ибо явились к вам с предложением союза. Желаем дружить против общих вражин.
— Человечек, — угрюмо пророкотал огр. — Я слишком многое знаю о коварстве людей, чтобы поверить в твою честность.
— Знаешь или слышал?
— Какая разница? Мои-то сородичи не способны врать.
Светлан вздохнул: тяжелый случай. Недоверчивость простодушных еще хуже, чем подозрительность прощелыг, — уж если упрутся… И чему удивляться? Когда каждый портняжка норовит обвести вокруг пальца!..
— Ты волен не верить мне, поскольку знакомы первый день, — сказал он. — Но Артур воевал с вами не один месяц — разве хоть раз он поступил подло? Как тебе такой поручитель?
Великан опять задумался, видимо, вспоминая все, что он «знал или слышал» о короле-рыцаре. Затем произнес:
— Мы, отпрыски Древних, устроены не как вы.
— Это я уже слышал!..
— Подожди, — поднял Крон громадную ладонь. — Речь не о внешнем различии — тут-то хватает общего. Однако твой приятель прав: в нас нет души.
— Ну-у, — протянул Светлан, — здесь мы ступаем на зыбкую почву…
— Но это не значит, что мы — пустые, — продолжал исполин, уже набрав инерцию. — Да, никто нам не дарует жизнь, точно милостыню, и не приглядывает за нами, как за недоумками, и не забирает потом в райские кущи, если за отпущенный срок раб не сорвется с поводка, наплевав на заветы Бога. Мы не опутаны сетью, в которой бьетесь вы, люди.
— Можно назвать это сетью, — проворчал Светлан. — А можно — совестью. Что стало бы с людьми, если б не их сплоченность? Конечно, зачастую наше взаимное притяжение принимает болезненные формы…
— Над нами нет Отца-деспота, больше похожего на тюремщика.