Наверно, и на Светлане нимфам больше бы понравился моноласт. Но не зная, чего ожидать тут, он предпочел не связывать ступни. Прижавшись плотней, Мишель обхватила ногами его талию, будто страховалась на случай рывка. В самом деле, вздумай эти шалуньи накинуться — не драться же с ними? Придется делать… э-э… ласты.
Но пока нимфы не проявляли агрессии. А если вдруг придвигались к гостям, то для того лишь, чтоб направить в очередной поворот. Без провожатых в этом лабиринте можно было долго плутать. Или все же это стража, конвоирующая чужаков в местную тюрьму? Ну, вот тут вы бы промахнулись, усмехнулся Светлан. Давненько я не рушил казематы!
Впрочем, пещера, куда Светлана наконец привели, вовсе не напоминала кутузку. Правда, и на дворец она походила мало — скорей смахивала на уютное логово плейбоя, щедро одариваемого женской лаской, но не принадлежащего никому… или тогда уж принадлежащего всем. Зал, в котором очутились пришельцы, как раз и служил для приема очаровательных гостий — судя по антуражу. Конечно, с поправкой, что эти встречи проходили в воде, где не требовалось кресел и лежанок, а в оформлении интерьера вместо привычных средств использовались раковины и кораллы. Свечение же исходило от камней весьма изысканных форм, вдобавок разных цветов.
А сам хозяин, поджидавший пришлую пару в глубине роскошно декорированной залы, выглядел очень внушительно. Размерами и могучей статью он походил на матерого моржа, хотя выше колен, как и нимфы, был вполне человекоподобен. Борода впрямь имелась, вкупе с пышной гривой окружая энергичный лик пушистым ореолом, — молва не врала. Но ни короны, ни трезубца — к глупым символам, придуманным людьми, здесь явно не питали почтения. К тому ж этот здоровяк и без всяких регалий замечательно выделялся среди подданных — учитывая, что все они женщины. Или лучше их считать его женами? Кстати, сколькими дамочками он… гм… правит? Городок-то — немаленький.
— Какие гости, о-о! — весело прогудел тритон будто в раковину, притом на вполне понятном языке. — А о тебе, ДРУГ, я слыхал. Ведь ты Светлан, верно?
— Надо ж, — удивился тот. — Оказывается, слава бывает еще и глубокой… Значит, вы таки поддерживаете контакты с сушей?
Их недавний эскорт рассредоточился по залу, оживленно снуя туда-сюда, а время от времени проносясь вплотную к бородачу, точно заигрывая.
— Ну а как же, — подтвердил хозяин, благодушно отмахиваясь от них. — С добрыми соседями полезно ладить. И над водой речь разносится далече. От рыбарей мы многое узнаём.
— И на хвостах имеется кому приносить, да?
— Если ты о моих кралях, то они немы — пока молоды. А говорить начинают, лишь когда теряют способность рожать. — Тритон ухмыльнулся: — И уж тогда их не остановить. Из моих подружек они превращаются в… как это у вас?.. в тещ, да. Иная порода, как ты знаешь.
— Но тогда откуда сведения?
— Отсюда, — показал хвостун на большую витую раковину. — Мы называем их парными. И все звуки, кои попадают в одну, тотчас доносятся из другой.
— И на какую дистанцию передают?
— Нам хватает, — пожал плечами хозяин. — Кстати, я не назвался. Именуйте меня д'Элфом — для простоты.
И он опять расплылся во всю ширь подвижного лица.
— Так зовется ваш городок? — сообразил Светлан.
— Точно. А я как бы владелец.
— И сколько же в нем обитает? Если не секрет.
— Видишь ли, друг, если считать по-вашему, по-людски, живу в этих пещерах я один. Ну, есть еще любимицы, которые не уплывают надолго, — их два-три десятка. А прочие лишь наведываются сюда от случая к случая, большую часть жизни проводя в странствиях. Вот с ними наберется несколько тысяч.
— Ну ты гигант, — покачал головой гость.
— И у нас есть орлы, у коих сотни жен, — но чтобы считать их в тысячах… И как только справляешься?
— Любимое дело не в тягость, — осклабился д'Элф. — К тому ж обычно я принимаю подруг стайками по пять, по семь, как они путешествуют.
— Интенсифицируешь, стало быть, процесс, — кивнул Светлан и покосился на Мишку, уже расставшуюся с его спиной и завороженно глядевшую на тритона. — Выходит, зря я прихватил переводчика?
— Да пусть девочка играется — жалко, что ль? С нами не поскучаешь.
— А ты здорово насобачился по-нашему. Хватает практики, да?
Хитро прищурившись, тритон сообщил:
— У нас есть нечто вроде садка, где живут утонувшие, но не успевшие захлебнуться прежде, чем мы наткнулись на них. А что попадает на дно вместе с кораблями — наша законная добыча.
— Небось сам и придумал этот закон? — хмыкнул богатырь. — Подвести базу под мародерство — это по-государственному, молодец. Еще и людей похищаешь.
— Никто ж их не запирает — плыви куда хочешь. И если смогут выбраться на поверхность… без нашей помощи…
— И на сколько придется задерживать дыхание?
— Минут на десять, — ухмыльнулся д'Элф. — Или тогда уж надо научиться дышать водой — как вы.
— Кто-нибудь сумел?
— Да было раз или два. Дремал в людях талант, а нужда заставила — пробудился. Вот от них и знают про меня наверху.
— А ты не напяливал корону, когда их навещал?
Вот тут тритон рассмеялся.
— Не свою, понятно, — сказал он, довольно кивая. — На потопших суднах чего не сыщешь!.. Кстати, вы не голодны? Насколько знаю, по вашим обычаям гостей следует… э-э… угощать. И даже своих жен для них не жалеют, верно?
— Это тебе утопленники наплели? Наверное, с голодухи… То есть кое-где такая традиция бытует, но здесь же Средневековье, а не какое-нибудь Первобытье. Вот право брюхатить чужих жен местные дворянчики пробили — видно, считают себя носителями лучших генов, чем у простолюдинов. И почему не принять закон, если он к своей выгоде?
— Ну, не цепляйся к слову! — отмахнулся д'Элф. — Наши законы — не чета вашим. Тут ни к чему не принуждают. И жены у нас — не имущество. Каждая вытворяет чего взбредет — никто ей не указ. И пусть, мне не жаль.
— Просто у тебя их много. А была б одна — по-другому бы запел.
Подумав секунду, тритон пожал могучими плечами.
— Не представляю, — сказал он. — Так ты хочешь есть?
— Благодарю, нет.
— Ну да, кому я предлагаю? — хохотнул хозяин. — Силачу, с одного удара накормившему все побережье!
— Во-первых, ударов там было… э-э… восемь…
— …а на побережье, возможно, остались голодные, — подхватил д'Элф. — Экий ты, брат, скучный. Другие вон баллады сами о себе слагают!.. Но что кракена прогнал из наших мест — за это и мы тебе обязаны.
Надо же, как удачно! — подумал Светлан. Выходит, я пришел за долгом — не как проситель. Вот только понимают ли здесь долг, как Древние?
— Кракен — это цветочек, — сказал он. — Ему-то можно поотрывать лепестки. Но когда сюда заявится Озерный Дьявол…
— Вот он будет фрукт, точно! — с охотой согласился хвостун. — На такой урожай людям давно не везло. Но по трудам и награда. Если долго напрашиваться на что-то…
— Хо, так ты тоже радеешь за справедливость? — подивился богатырь. — Я думал, это человечья черта — радоваться чужой беде.
Д'Элф расхохотался, точно от удачной шутки. Ишь весельчак — ничем его не пронять.
— Знаешь, сколько народу тонет лишь в ближних водах? — спросил он. — Рыбы кормят вас, вы — их. Да были б мы людоедами, нам даже не пришлось бы охотиться — пища сыпалась бы сверху, как манна на иудеев!..
— Ну да, какое небо, такая и манна, — проворчал Светлан. — Ты что, еще и книги собираешь — не только людей? Уж одну-то прочитал точно.