Дня? Мы выбежали из Церкви в темноту. Фургон стоял на том же месте, где я его видел в последний раз... Когда?
– В кузов! – скомандовал Джеймс.
Пока мы залезали в фургон, Джеймс завел двигатель. Он нажал на газ, не дожидаясь, пока закроется задняя дверь.
Мы покатились по полу и услышали нарастающий рев сирен. А затем он начал стихать. Фургон повернул за угол, Джеймс сбросил скорость почти до максимально дозволенной. Еще несколько раз фургон сворачивал и наконец остановился. Джеймс развернулся вместе с водительским сиденьем к нам лицом и произнес с улыбкой:
– Кажется, у кого‑то в горле пересохло? Сквозь ветровое стекло виднелась большая вращающаяся вывеска: "Шалман робота Родни", а чуть ниже буквы меньшего размера сулили: "Самые дешевые и самые алкогольные напитки в городе".
В боковом окне появилось лицо андроида.
– Добро пожаловать в мечту пьяниц, – проскрежетал он. – Что будем заказывать?
– Пива. Четыре большие кружки.
– Расскажите нам, что случилось, – попросила Сивилла моих сыновей, пока я боролся с кашлем.
– Конечно, – пообещал Боливар. – Только сначала скажите, вы невредимы?
Он с тревогой смотрел на нас, и пришлось кивнуть, чтобы он успокоился.
– Слава Богу! Ну и напугал же ты нас, папа. Представляешь, как мы всполошились, когда получили сигнал тревоги!
– Правда? А мне казалось, я не успел его послать.
– Не успел. Но у тебя остановилось сердце, и мы поняли: что‑то не так. И решили действовать.
– Оно не останавливалось! – Я схватился за запястье, нащупал пульс. Приятное, уверенное "тук‑тук".
– Рад слышать. Но тогда мы об этом не знали. Буквально через несколько секунд после того, как ты отправился в ад, мы вломились в Церковь и увидели Мараблиса в дурацкой шапке. Он еще возился с пультом. Когда поворачивался, Боливар шарахнул по нему из парализатора.
– Я его уложил, но вас уже не было в Церкви. Оттого‑то и сработал сердечный датчик. Потом Слэйки признался, что закинул вас, или телепортировал, в ад. Интенсивный гипноз, по этой части Джеймс мастер.
* * *
– Да, у меня это вроде хобби. Уже несколько лет. Впрочем, расколоть Мараблиса было нетрудно. Стресс и шок. Я проник в его психику и взял контроль на себя. Он сказал, что отправил вас обоих в ад. Джеймс вызвался идти за вами. Я заставил Мараблиса включить машину, а остальное вы уже видели. Все это заняло целых пять минут, но закончилось благополучно.
– Удивляюсь, как это я до сих пор не разучился удивляться! – воскликнул я.
– Пять минут! Но ведь в аду мы провели несколько часов, почти целый день!
– Разные масштабы времени? – предположил Боливар. – И вот что еще я вам скажу, просто для сведения. Отправясь в ад, я в то же самое время находился здесь. То есть отсюда я видел все то, что видел в аду Боливар, слышал, как он говорил. И наоборот...
– Пиво, – произнес жестяной голос.
– Еще четыре, – распорядился Боливар и, когда мы с Сивиллой осушили кружки, вручил нам две оставшиеся.
Прохладительный напиток благотворно подействовал на мозги. Я крякнул от удовольствия и кое‑что вспомнил.
– Джеймс! А почему была стрельба в Церкви? Что произошло?
– Да ты же сам видел. Когда вы возвращались, откуда ни возьмись появился тот парень с пушкой в лапе. Я бросился в укрытие, а он расстрелял аппаратуру. Потом они с Мараблисом удрали.
– Я успел на него взглянуть, – сказал я. – Этого не может быть, но...
Джеймс хмуро кивнул.
– Я его очень хорошо разглядел. Это был профессор Слэйки с повязкой на правой культе.
– Тогда кто... кто... кто... – сбивчиво зактокал я.
– Ты хочешь спросить, кто включал машину? Кто отправлял тебя в ад и возвращал обратно? Тоже профессор Слэйки. И на клавиши он нажимал здоровой правой рукой.
– А у меня еще есть новость, – сказал я. – В аду мы встретили ярко‑красного, длиннохвостого и рогатого Слэйки.
Наступила тишина. Мы напряженно искали в этой информации смысл, а может быть, хотели убедиться в его отсутствии. Наконец Сивилла оборвала паузу.
– Джеймс, будь другом, свистни официанту, пусть принесет бутылочку чего‑нибудь покрепче.
Никто не возразил. Все произошло так быстро и выглядело так непостижимо, что в голове у меня образовалась дикая путаница. Точно иголка, из нее высунулась и ужалила страшная мысль. Анжелина? Где она?
* * *
– Не в аду, – сказал Джеймс. – Этот же вопрос я задал Мараблису, как только погрузил его в транс. Он очень не хотел отвечать, даже едва не вынырнул, но в конце концов поддался. Я погрузил его еще глубже, чтобы вызволить вас из ада. Надеялся взяться за него по‑настоящему, когда вы вернетесь... Но вы и сами знаете, что потом случилось. Уж простите.
– Простить? – радостно вскричал я. – За что? Анжелина жива, но ее куда‑то закинули. Может быть, в рай. Выясним. Спасибо и на том, что ты нас выручил. Словечко "простите" совершенно неуместно. Надо как следует пораскинуть мозгами, разобраться со всеми этими головоломками и парадоксами. Но не сейчас. В первую очередь необходимо сделать два дела. Заручиться поддержкой и покончить с ненужным риском. Слэйки знал, что мы с Сивиллой на него охотимся. Сам в этом признался, когда нас отключил. А теперь он знает, что за ним гоняется вся дружная семейка. Он способен перейти в контратаку – что ж теперь, прикажете носу из гостиницы не высовывать? Короче говоря, мы должны немедленно связаться со Специальным Корпусом.
– Мне нужен только телефон, – сказала Сивилла. – У меня есть номер местного резидента, он нас соединит непосредственно с Инскиппом.
– Отлично. Доложим старику обо всем. Попросим взять Церковь под надежную охрану. Никого не впускать и не выпускать. А еще посоветуем как можно скорее прислать сюда профессора Койпу. Ученый, способный создавать действующие модели машины времени и творить прочие чудеса, наверняка разберется в этих адско‑райских штучках. До прибытия Койпу и космической пехоты мы не будем беспокоить Слэйки. Не забывайте, мы побывали в аду и сумели вернуться. Теперь нам предстоит найти Анжелину и возвратиться вместе с ней.
* * *
В другое, не столь тяжелое, время несколько дней интенсивной релаксации в "Праздничной обители Васка Нулджа", наверное, оставили бы у меня самые светлые воспоминания. Но в те дни мысли об Анжелине не давали мне покоя. Чем бы я ни занимался (плавал, загорал, выпивал и закусывал), я даже на секунду не мог забыть о том, что ее нет рядом. Правда, негодяй Слэйки признался, что она жива, но если бы заодно сказал, где ее искать, мне бы спалось гораздо спокойней. На душе скребли кошки, и я ничего не мог с собой поделать. Я знал, что близнецы разделяют мою тревогу. Под их жеребячьими играми и ухаживанием за Сивиллой скрывались все те же грустные мысли. Я замечал тоску на лицах сыновей, когда они не подозревали, что за ними наблюдают.
Но очень скоро игры и забавы кончились. Мы приступили к делу. Вселившись в эту гостиницу по фальшивым паспортам, мы составили подробный отчет обо всем, что узнали, увидели и пережили. Картина получилась нелепая, однако мы понимали, что смысл в ней есть. Мы переслали отчет в Специальный Корпус, надеясь, что там найдутся головы помудрее наших.
Они нашлись. Обзорная экскурсия по аду подействовала на меня оглупляюще. Как ни пытался я состыковать мысли, они упрямо разбредались.