– Это потом, – прервал меня дракон. – Давай начнем непосредственно с начала. И во всех подробностях.
Отличная идея. Может, он посоветует что‑то полезное. Сунув в рот кончик сорванной травинки, я приступила. Зенедин внимательно слушал… в перерыве между вопросами.
– Значит, кроме беспорядка, ты ничего странного не заметила? Подумай хорошенько.
Зажмурившись, я попыталась сосредоточиться.
– Вроде ничего. Вот только… ощущение странное. Такое, будто тебя со всех сторон облепили чем‑то противным.
– Так‑так, – выпустил струйку дыма Зенедин. – Давай проведем небольшой эксперимент.
И он принялся растолковывать мне тонкости незнакомого заклинания. Удостоверившись, что суть я уловила и все делаю правильно, скомандовал:
– Пробуй.
Я попробовала. Ярдах в пяти над землей возникла небольшая тучка, из которой прямо мне под ноги ударила молния.
– Ой! – Отскочив, я взглянула на дракона. – Да, вы были правы. Это именно то самое чувство. – И съежилась.
Зенедин дыхнул на тучку огнем, и она обиженно испарилась.
– С этим разобрались. Идем дальше.
Я справедливо возмутилась:
– Вы, возможно, и разобрались. Но мне тоже хотелось бы оказаться в курсе дела. Введете?
– Придется, – с не слишком довольным выражением на морде буркнул дракон. – Заклинание, которое ты произнесла, относится к разряду черной магии, и это «липкое» ощущение в месте ее применения стандартно для неподготовленных.
– К‑какой магии? – От шока я даже заикаться начала. – В следующий раз меня спросите сначала.
– Но ничего страшного же не произошло? – Круглый глаз подмигнул мне. – Я по‑прежнему жду продолжения. Итак, в комнате ты никого не нашла…
Мысленно махнув рукой на подобные выходки, я продолжила рассказ, закончив на своем отнюдь не героическом побеге.
– Почему ты оттуда так быстро ушла? – уточнил слишком проницательный Зенедин.
– Я испугалась, закричала и не захотела, чтобы застали преподаватели, привлеченные шумом.
– Разумно. Но что тебя так напугало?
Весьма неохотно я созналась:
– Фарька внизу с чем‑то играл. Вначале я подумала, что это меховая игрушка, но, взяв в руки, поняла, что это дохлая мышь. А я боюсь мышей.
Кончик драконьего хвоста встал почти вертикально, и его обладатель уточнил свистящим шепотом:
– А кровь на шкурке грызуна ты заметила?
– Нет, – растерянно покачала я головой. – А это так важно?
– При расследовании убийства важна любая мелочь, – поучительно заметил Зенедин. – Что ты сделала потом?
– Пришла в себя, немного подумала и сообщила ректору о трупе. Затем отправилась просить у вас совета. Получив же, – я усмехнулась, – постаралась ему последовать. И вот что удалось узнать: оружие на месте преступления не обнаружили, но полиция практически уверена, что горло мсье Траэру перерезали похищенным из музея кинжалом. Мотив же… основное, конечно, деньги. А Академия Магии как раз сейчас остро в них нуждается.
Хвост вновь принял вертикальное положение.
– Да? А зачем Академии деньги?
– Вроде у них проблемы с бюджетом. Но источник проблем неизвестен.
– Плохо. Надо бы узнать, – велел оборотень.
– Я попытаюсь. Но, согласитесь, довольно затруднительно копать под ректора, одновременно с ним сотрудничая.
– Разве кто‑то обещал, что будет легко? – с явным сарказмом вопросил дракон.
Проигнорировав это выступление, я довольно быстро завершила рассказ.
Проигнорировав это выступление, я довольно быстро завершила рассказ. Зенедин изредка позевывал, и поток его вопросов ощутимо иссяк.
– Дай мне подумать, – проворчал он наконец. – Сама же полистай записную книжку второго трупа. – И, свернувшись в клубок, дракон захрапел, выпуская клубы дыма.
– Оригинальный способ думать, – фыркнула я, вытаскивая книжку.
Снова пусто. Сложно представить, но на пятидесяти страницах я не нашла ничего, могущего представлять хоть какой‑нибудь интерес. Боясь тревожить чешуйчатого мыслителя, я принялась изучать книжку в четвертый раз, но тут Зенедин развернулся и, убедившись, что я готова внимать, осведомился:
– Нашла что‑нибудь?
Я отрицательно махнула волосами.
– Тогда основная идея такова – если мотивом послужили деньги, то полиция это все равно рано или поздно раскопает, тут с ней соревноваться глупо. Значит, мы пойдем другим путем – будем искать мотив в прошлом Галя Траэра. Тебе что о нем известно?
– Практически ничего.
– Значит, начнешь с нуля. Помни – если один человек ненавидит другого настолько, что дело доходит до убийства, это не может остаться незамеченным. Всегда кто‑то что‑то видел, слышал, подозревает, на худой конец. Вот такие следы ты и должна отыскать. – Заметив на моем лице явную неуверенность, Зенедин дал слабинку: – Для затравки можешь сузить круг подозреваемых, узнав, кто имел доступ к кинжалу.
Я оживилась.
– Это хорошая идея.
Вот и замечательно, – снисходительно зевнул Дракон. – А теперь мне пора спать. – И, прихватив подушку, он исчез в пещере.
– Хоть без дыма в лицо обошлось, – прокомментировала я, слезая с камня. – И то прогресс.
– Добрый день. Для тех, кто не знает: меня зовут Георг Йерр и я выступаю в качестве временной замены погибшего мсье Траэра. – Заметив на некоторых лицах законное недоверие, он продолжил: – Ректор попросил заняться этим именно меня, поскольку в прошлом году мое исследование, посвященное теме природной энергии, стало, безусловно, лучшим среди всех работ в Академии, а на каникулах меня пригласили сделать по нему доклад на ежегодной ассамблее волшебников. Так что не беспокойтесь, в предмете я худо‑бедно разбираюсь.
Взяв со стола пособие, он осведомился:
– Где вы остановились?
– На четвертой главе, – подала я голос, заработав от приятелей парочку удивленных взглядов.
Подняв взгляд, Георг улыбнулся.
– Спасибо, Айлия. Итак, начнем.
И он приступил к лекции. Справедливости ради надо заметить, что изложение получалось значительно более сбивчивым, чем у мсье Траэра, но, как ни странно, и более захватывающим. Чувствовалось, что Георг старается донести до нас суть, добиться хоть проблеска интереса и понимания.
Эта сторона его личности оказалась для меня полной неожиданностью. Если раньше я поглядывала на Джо как на симпатичного старшекурсника, постоянно тусующегося в компании таких же, как он, молодых безалаберных волшебников, обучающихся в Академии чисто из‑за ее престижности, то теперь неожиданно обнаружилось, что он умен, коммуникабелен и весьма работоспособен.