– А зачем, позвольте узнать?
– Чтобы опорочить этого напыщенного говнюка! – рявкнул Яблонски. – Разве ты не прислушивался к моим словам? Компьютер!
– Да? – ответил компьютер.
– Этим утром, исходя из данных, полученных от Флетчера, ты рассчитал вероятность того, что райзы посещали Землю. Получилось, что она равна двум и трем десятым процента, так?
– Двум и тремстам двум тысячным.
– Как изменится эта величина, если в музее на Гордости райзов не будут найдены упоминания о Земле или предметы материальной культуры землян?
– Уменьшится до ноля целых семисот тридцати восьми тысячных процента.
– Хорошо. В последние шестьдесят секунд ты получил голограмму с Гордости райзов?
– Как раз получаю ее.
– Мне нужен доступ в библиотеку кафедры математики.
– Исполнено.
– Из голограммы следует, что здание имеет форму тессеракта?
– Совершенно верно.
– Я хочу, чтобы ты выяснил, какой университет проводил наиболее углубленные теоретические исследования тессерактов. Затем свяжись с математической и физической библиотеками этого университета, просмотри все имеющиеся материалы и определи, есть ли возможность проникнуть в здание, изображенное на голограмме, не нарушая блокировки дверей.
– Выполняю… – Компьютер молчал почти девяносто секунд. – Теоретическая возможность проникновения есть.
– Объясни, что ты подразумеваешь под термином «теоретическая» в данном контексте.
– Сие означает, что теоретически проникновение возможно. Однако на практике я не могу гарантировать, что такое проникновение не станет смертельным для живой материи, поскольку связано с межпространственным переходом.
– А робот может проникнуть в тессеракт, сохранив работоспособность?
– Просчитываю… Вероятно, да.
– И какова вероятность того, что робот будет функционировать и в тессеракте?
– Восемьдесят шесть и двести сорок одна тысячная процента.
– А какова вероятность его благополучного возвращения?
– Восемьдесят шесть и двести сорок одна тысячная процента, – повторил компьютер. – Если он сможет войти в здание, сохранив работоспособность, выход тем же путем нисколько ему не повредит.
– Выключайся, – бросил Яблонски, посмотрев на Флетчера, глаза его яростно сверкнули. – Клянусь Богом, он у меня в руках! Наконец‑то я смогу с ним посчитаться!
Яблонски и Флетчер вошли в запасники музея. Вокруг кипела обычная работа. Яблонски и его ассистент проследовали мимо комнат, отведенных находкам с Внешних и Внутренних миров, обошли зал, посвященный цивилизациям более населенных районов галактики, и наконец попали в большое помещение, где хранились предметы материальной культуры, только‑только доставленные в музей из Спирали.
Яблонски короткими кивками отвечал на приветствия сотрудников, готовивших новые поступления для регистрации в музейном каталоге.
Они прошли мимо Мистической вазы с Валериума VII, послужившей причиной трех мировых войн, которые разразились в глубокой древности на далекой планете, обогнули пять могильных камней, доставленных с Нью‑Парагвая. Яблонски остановился, взял со стола черепок, поднес к носу, понюхал. Ему нравился запах древности, нравилось держать в руках такую вот песчинку, из которых постепенно, невероятным трудом, складывался облик еще одной цивилизации. Разумеется, он гордился выставочными залами музея, но именно здесь, в запасниках, шла настоящая работа, в которой он принимал самое непосредственное участие.
– А что мы ищем? – спросил Флетчер, когда Яблонски вновь остановился, чтобы получше разглядеть цилиндрическую статуэтку с Альдебарана XIII.
– Что‑нибудь с Земли, – ответил Яблонски.
– У нас есть газовая маска времен Первой мировой войны. Она выставлена в Восточном крыле. А также два головных убора американских индейцев…
Яблонски покачал головой.
– Я знаю, что у нас есть!
– Тогда я вас не понимаю, сэр.
– Мне нужно что‑то из еще не внесенного в каталог.
– Что‑то конкретное? – Флетчер оглядел хранилище.
– Нет, все что угодно, но доставленное с Земли и еще не зарегистрированное компьютером. Глаза Флетчера широко раскрылись.
– Теперь я все понял!
– Долго же до тебя доходило, – раздраженно бросил Яблонски. – А теперь, пожалуйста, говори тише.
– Вы собираетесь подбросить что‑то земное на Гордость райзов, – прошептал Флетчер.
– Не на планету, – уточнил Яблонски. – В музей.
– Вам этого не простят.
– Мне – нет, а вот тебе – да.
– Мне? – изумился Флетчер.
– Совершенно верно. А теперь давай займемся делом. Ты улетаешь завтра.
Не дожидаясь ответа, Яблонски вновь закружил по хранилищу. Получасовые поиски не принесли результата.
– Черт! – вырвалось у Яблонски. – Я же знаю, что две недели назад сюда привезли ацтекскую статуэтку.
– Уже три дня, как она включена в экспозицию. Яблонски нервно рассмеялся.
– Если бы я не попросил, чтобы статуэтка побыстрее попала в экспозицию, она до сих пор пылилась бы на полке. Ладно, пошли в подвал.
Он подошел к шахте, включил воздушную подушку, подождал, пока к нему присоединится Флетчер, приказал доставить их в подвал. Пару мгновений спустя они оказались в огромном подвале‑хранилище, сооруженном под музеем.
Освещался подвал рассеянным светом, в тенях, отбрасываемых артефактами, свезенными с разных миров, словно прятались инопланетные злые духи, готовые наброситься на тех, кто посмел осквернить могилы их предков. И пусть соответствующие службы поддерживали в подвале идеальные чистоту и порядок, вошедшего сюда не покидало ощущение, что все вокруг покрыто тысячелетней пылью.
Чуть ли не четверть подвала занимала практически восстановленная часовня корббов, которую Яблонски привез с Висмы. У дальней стены высился Великий змей Дорильона, змееподобная скульптура длиной в девяносто футов, на которой в резных табличках изображалась вся история цивилизации Дорильона. Миниатюрные размеры многих табличек не позволяли что‑либо на них разглядеть без многократного увеличения изображения.
Эти статуи и другие предметы материальной культуры заняли бы наверху слишком много места, потому их держали здесь, пока студенты и сотрудники готовили их к выставке.
Яблонски переходил от статуи к статуе, от стенда к стенду в поисках чего‑нибудь земного. Резко остановился у длинного стола.
– Что это? – спросил он. – Я их не видел. Флетчер посмотрел на две колонны слоновой кости.
– Точно не знаю, сэр. Их нашел Бромхелд Шеррингфорд на Внешних мирах. Не прошло и недели, как они поступили к нам.
– Шеррингфорд? – переспросил Яблонски. – Что‑то я не помню этой фамилии.
– Его экспедиция финансировалась двадцатью академическими институтами, в том числе и нашим, – пояснил Флетчер. – Он изучал цивилизацию гуаверов на Мелине IV и совершенно случайно натолкнулся на клад, оставленный каким‑то преступником, жившим более тысячи лет тому назад. – Он помолчал. – Согласно легендам, преступником этим был огромный киборг, которого звали то ли Железный герцог, то ли Железный принц. Клад этот не представлял для Шеррингфорда особого интереса, поскольку не имел никакого отношения к цивилизации гуаверов, поэтому он разделил его на двадцать равноценных частей и разослал по институтам.