Клад этот не представлял для Шеррингфорда особого интереса, поскольку не имел никакого отношения к цивилизации гуаверов, поэтому он разделил его на двадцать равноценных частей и разослал по институтам. – Он указал на бивни. – Это наша часть.
– Что это?
Флетчер пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Так пусть сюда принесут электронный микроскоп и выяснят, что это и откуда, – раздраженно бросил Яблонски.
Через несколько минут Флетчер вернулся с довольно сложным прибором.
– Я подумал, что посторонние нам не нужны, сэр, и решил все сделать сам.
– Дельная мысль, – кивнул Яблонски. – Приступай. Флетчер включил микроскоп, установил за большим из бивней, проанализировал высветившиеся на дисплее результаты.
– По‑моему, нам повезло, сэр! – воскликнул он. – Происхождение земное!
– Органика? Флетчер кивнул:
– Углеродная основа, сомнений быть не может!
– Сделай соскоб и проведи более качественный анализ, – приказал Яблонски.
Пять минут спустя Флетчер доложил о выполнении задания.
– Происхождение земное. Гарантирую на все сто процентов.
– Прогони код ДНК через компьютер биолаборатории. Посмотрим, что мы нашли.
Флетчер включил ближайший терминал, ввел необходимые данные. Ответ не заставил себя ждать.
– Это бивни слона, сэр.
– Слона? – повторил Яблонски. – Вымершего земного животного?
– Да, сэр. – Флетчер задумчиво смотрел на бивни. – Интересно, как они попали на Внешние миры?
– Главное, что они здесь. – Яблонски огляделся, понизил голос до шепота:
– Сегодня же запрограммируй одного из наших роботов – АО‑203, чтобы он мог проникнуть в тессеракт и выйти из него. Я хочу, чтобы вечером ты пришел сюда, забрал эти бивни и отнес на корабль.
– Но я же не смогу приземлиться на Гордости рай‑зов незамеченным! – запротестовал Флетчер.
– Молчи и слушай! – рявкнул Яблонски. – Моделл найдет предлог, чтобы на пару дней покинуть планету. Ты встретишься с ним в системе Перитейн и передашь бивни и робота. Скажи ему, что робот должен обставить все так, будто бивни – один из экспонатов музея. Впрочем, Моделл знает, как это делается.
– А потом мне возвращаться сюда?
– Именно так.
– А как насчет робота? Мы же не можем оставить его на Гордости райзов.
– Пусть Моделл прикажет ему отойти на пятьсот миль и самоликвидироваться.
– Рано или поздно эта история выплывет на свет.
– Пусть выплывает! – отмахнулся Яблонски. – Моя задача – опорочить Пима. И я своего добьюсь!
Минуло четыре месяца. Церемония открытия дверей музея райзов освещалась всеми средствами массовой информации. Эфратеса Пима голографировали, фотографировали, снимали, записывали. Неделю спустя он вышел из музея и уединился, чтобы проанализировать свои находки и прийти к каким‑то выводам.
Наконец он собрал пресс‑конференцию, и Яблонски заплатил за прямую голотрансляцию, чтобы не дожидаться информационного выпуска.
Пим, как обычно, щегольски одетый и уверенный в себе, откашлялся, стоя перед многочисленными камерами, и заговорил:
– Дамы и господа, позвольте мне сделать короткое заявление, а потом я отвечу на все ваши вопросы. – Он уставился в самую большую из голокамер. – Те из вас, кто следит за нашими исследованиями цивилизации райзов, знают, что не так давно я предположил, что Земля в далеком прошлом служила для райзов перевалочной базой. Эта гипотеза произвела фурор среди моих коллег, причем многие встретили ее в штыки.
Эта гипотеза произвела фурор среди моих коллег, причем многие встретили ее в штыки. – Он выдержал паузу. – Я должен доложить вам, что здесь мои коллеги оказались правы. На основе находок, сделанных мною в музее райзов, я могу категорически заявить, что на Земле базы райзов не было.
– Что?! – проревел Яблонски.
– Ученые всегда ищут истину, и я очень рад, что благодаря моим работам на досужих домыслах поставлен крест и их место заняли факты. – Пим подождал, пока стихнут аплодисменты. – Продолжать изучение цивилизации райзов я поручаю Гилберту Найсванду, моему первому заместителю. Сам я планирую уйти в отпуск на два‑три месяца, после чего приму очень лестное для меня предложение Фонда Молтона и проведу несколько следующих лет на Сзандоре II, возглавляя команду экспертов Фонда. Передо мной ставится задача раскрыть тайну одной очень необычной цивилизации. И я с нетерпением жду начала новой работы. А теперь – ваши вопросы.
– Что произошло? – вырвалось у Яблонски. – Я же знаю, что ты нашел бивни, подонок! Внезапно образ Пима замигал.
– В чем дело? – спросил Яблонски.
– Сообщение от Эфратеса Пима, – ответил компьютер. – Начать трансляцию немедленно или вы подождете, пока закончится пресс‑конференция?
– Она уже закончилась, – бросил Яблонски. – Давай поглядим, что ему от меня надо.
Вновь появился Ним в другом наряде и не в конференц‑зале, а в роскошно обставленном кабинете.
– Привет, Борис. Ты смотришь запись, так что диалога у нас не получится. Просто сиди и слушай. Он не спеша раскурил антарренскую сигару.
– Я очень благодарен тебе, мой давний друг. Ты избавил меня от нескольких лет занудной и утомительной работы. – Пим торжествующе улыбнулся. – Ты, разумеется, добивался не этого, но, видно, забыл, кого ты хотел обдурить. Эфратеса Пима!
Яблонски выругался, на что Пим ответил еще одной самодовольной улыбкой.
– Я не знаю, где ты взял бивни, Борис, но методология у тебя всегда шла впереди интуиции. Тебе удалось переправить их в музей, невзирая на бдительную охрану. С этим я тебя поздравляю. Но у меня сложилось ощущение, что бивни ты исследовал не до конца. Тебе хватило того, что они с Земли. – Пим усмехнулся. – А вот мы не поленились провести радиологический анализ. И выяснилось, что они из девятнадцатого века нашей эры. А уж в девятнадцатом веке райзы никоим образом не могли посетить Землю незамеченными.
Пим глубоко затянулся, выдохнул облако дыма, которое повисло у него над головой.
– Я сразу понял, что ты приложил к этому руку, Борис. Блестящее планирование, безупречное исполнение и полное отсутствие дара предвидения и воображения. Я это понял, как только получил данные радиологического анализа. Однако, помня о твоем научном методе, решил получить неопровержимые доказательства, прежде чем обвинять тебя во всех грехах. Поэтому я настоял, чтобы все члены экспедиции прошли проверку на машине Неверли. – Он помолчал, очень довольный собой. – Очевидно, твой агент Моделл знал, что происходит с человеком, если он лжет машине. Он признал свое участие в твоих интригах до начала проверки. – Торжествующая ухмылка. – Между прочим, теперь он мой агент.
Еще одна затяжка, облако дыма.
– Короче, раз ты пошел на то, чтобы расстаться с такими ценными экспонатами с одной лишь целью, убедить меня, что Земля посещалась райзами, вывод я сделал однозначный – нога райзов не ступала на Землю. С интуицией у тебя не очень, Борис, но ученый ты дотошный… поэтому я с радостью отказался от своего первоначального утверждения. – Внезапно он рассмеялся. – Вот о чем я подумал.