Следов ее дальнейшей деятельности найти не удалось.
– Бивни не представляли для нее никакой ценности, – заметил я. – Она могла продать их в любой момент.
– Скорее всего, но на данный момент я не располагаю никакой информацией.
– По крайней мере мы можем продолжить поиск по архивам человечества, – вздохнул я. – Это лучше, чем копаться в архивах Летящих‑в‑ночи.
– Ты не будешь возражать, если я задам вопрос? – вмешалась Хильда.
– Нет, конечно.
– Компьютер, зачем Лийо Нельону понадобились бивни?
– В данный момент не имею достаточной информации для ответа на этот вопрос.
– Есть у Лийо Нельон что‑то общее с теми людьми, кто владел или разыскивал эти бивни?
– Приступаю… Исполнено. Лийо и Нельон – имена, распространенные среди масаи.
По лицу Хильды чувствовалось, что она очень довольна собой.
– Значит, Нельон – масаи? – Меня, надо сказать, это открытие не удивило.
– Я не могу ответить утвердительно. Мне лишь известно, что его имя и фамилия – обычные имена масаи.
– Проверь по банку данных того времени, – приказал я.
– Приступаю… Исполнено. Теперь могу подтвердить, что Лийо Нельон был масаи.
– Почему в поиске бивней мы все время наталкиваемся на масаи? – задал я риторический вопрос.
Солнце поднималось все выше, и я приказал компьютеру затенить восточную стену.
– У меня есть еще вопрос. Из чистого любопытства. Что стало с Амброзом Ситоном?
– Его сняли с работы, судили, признали виновным в воровстве и шпионаже, дали условный срок, после чего он канул в небытие.
– Бедняжка, – прошептала Хильда.
– Круглый идиот, – охарактеризовал я его.
– И что из этого? – возразила она. – Или ты симпатизируешь только гениям?
– Он позволил абсолютно незнакомому человеку втянуть себя в преступное деяние.
– А я, между прочим, знакома с одним типом, который ради абсолютного незнакомца лжет своим работодателям да еще уговаривает начальника департамента безопасности сыграть с ним в одной команде. Он тоже круглый идиот?
– Мандака ни на что меня не уговаривал, – возразил я. – Он меня нанял. Как я выполняю его задание – это мое дело.
– Как ты его выполняешь – это наше дело, – поправила она меня. – Или ты забыл о нашем уговоре? Внезапно я вспомнил, что мы не одни.
– Почему ты это говоришь при включенном компьютере? Он же все записывает!
– Он не будет делать никаких выводов, если только мы не прикажем ему перейти в личностный режим, – спокойно ответила она. – И только шеф департамента безопасности знает, где искать эту запись. При желании я могу ее стереть.
– Понятно, – кивнул я. – И когда у тебя может возникнуть такое желание?
– Думаю, несколько дней я трогать ее не буду. Надеюсь, она не понадобится мне, чтобы приводить тебя в чувство.
– Пока я не сделал ничего предосудительного, – стоял я на своем. – Я лишь выполняю работу, за которую мне заплатили.
– Тебе заплатил человек, который не существует.
– Существуют его деньги, существуют бивни, – ответил я. – Остальное меня не касается.
– А вот меня касается. У тебя три дня без двух часов, чтобы найти решение.
– У меня три дня, а если я не найду бивни, ты обещала вновь обсудить со мной ситуацию, которая сложится на тот момент, – напомнил я.
– Только обсудить, не более того, – согласилась она. Голограмма Хильды исчезла, и следующий час я сертифицировал Серебряного червя с Внутренних миров. Перерыв на ленч я использовал утром, поэтому быстро перекусил в кабинете и занялся изучением жалобы одного проводника, недовольного тем, что я не внес в книгу рекордов Дьявольскую сову, подстреленную его клиентом.
– Дункан Роджас, вам звонят из города, – объявил компьютер.
– Пусть ответит кто‑нибудь из сотрудников. Я занят.
– Это невозможно.
– Почему?
– Потому что звонит Букоба Мандака, который имеет дело непосредственно с вами, а не с фирмой «Уилфорд Брэкстон». Моя программа требует…
– Можешь не продолжать, – оборвал его я. – Соединяй.
– Контакт звуковой или визуальный?
– Визуальный.
Мгновение спустя над кристаллом появилось лицо Букобы Мандаки.
– Мистер Роджас? Я звоню, чтобы выяснить, каковы ваши успехи.
– Мне удалось отследить бивни до пять тысяч семьсот тридцатого года Галактической эры, – ответил я. – Где они только не побывали, доложу я вам!
– Когда я смогу узнать об их теперешнем местонахождении? – Моя последняя фраза не произвела на него впечатления.
– Вероятнее всего, через два‑три дня, но не позже чем через стандартную неделю. Он согласно кивнул:
– Меня это устраивает.
– А пока, мистер Мандака, я бы очень хотел с вами поговорить.
– Мы и так говорим.
– Но сейчас мое время мне не принадлежит, – сказал я. – Не могли бы мы встретиться за обедом?
– Это необходимо?
– Для меня – да.
Он задумался, вновь кивнул.
Внезапно над головой Мандаки возникла голограмма Хильды, знаками показывающей, что она хочет составить мне компанию.
– Вы бывали в «Древних временах»?
– Слышал об этом заведении, но бывать там не приходилось.
Жесты Хильды становились все более энергичными.
– Этот ресторан есть в справочнике. Я буду там в восемь вечера.
– Могу я привести подругу?
– Я бы предпочел, чтобы вы пришли один.
– Она работает в «Брэкстоне» и в курсе проводимого мною расследования.
– Я плачу только вам. И говорить буду только с вами.
– Вы на этом настаиваете?
– Таковы мои условия.
– Хорошо, мистер Мандака. – Я стрельнул взглядом в Хильду. – Я приду один.
– В восемь часов, мистер Роджас, – повторил он и исчез.
– Дункан! – Хильда хмурилась. – По‑моему, у нас был уговор.
– А что я мог поделать? Ты его слышала.
– Ты не очень и настаивал.
– Я боялся, что он вообще откажется встречаться со мной.
– Я тебе это припомню, если ты не найдешь бивни за три дня.
– В этом я нисколько не сомневаюсь, – вздохнул я.
– Я также жду от тебя полного отчета, когда вечером вернусь из театра.
– Вечером? – вскинулся я. – А может, завтра утром?
– Я сказала, вечером. – И ее голограмма растаяла в воздухе.
Я прибыл на десять минут раньше, опасаясь, что Мандака уйдет, если я задержусь хоть на минуту. Адрес, который я нашел в справочнике, привел меня в район, где жили самые богатые, но, сойдя с движущейся дорожки, я оказался перед большим административным зданием, стеклянные стены которого отражали лучи заходящего солнца.