Хотя – спасибо, пригодятся. Я возьму. Ты кто вообще-то?.. Звон, она твоя?
– Мы компаньоны, – подмигнул Звон Косичке. – У нас дело на миллион. В Бассе стоит база кибер-легавых, Косичка их не любит, убить хочет. Стик дал нам почитать партизанские файлы…
– Косичка, – она увидела, как Рыбак улыбается; серые губы растянулись как замазка, глаза сузились в полусне. – Отчаянная. Вообще, ты не очень-то рвись, а то узнаешь, где край. Видишь меня? Смотри, такая будешь.
– Нет, я как стекло – сразу вдребезги.
– Да, если с ним одним пойдешь, – кивнул он на Звона. – Он же Звон – а знаешь, почему?
– Вали, вываливай, – окрысился Звон. – Себя не позабудь! Может, Черную Метку позвать? И про нее тоже…
– А что – я? Я рыбу руками ловил на сухом месте – и поперхнулся; вот и кашляю. Ты не смотри, что я плохой, – я много ноу-хау. Сказать, как эту базу сделать? Я скажу, если вместе возьмемся…
– О! – оживился Стик Рикэрдо. – Это идея! Вместе и валите хоть куда, а я вас не знаю!.. Я кто? Я паучок в Сети, маленький, с лапками. У меня ночлежка, а не база партизан.
– Да, пойдем, – с натугой встал Рыбак. – Рикэрдо есть что терять.
* * *
У Эмбер случилось несчастье, у Эмбер пропала Лилик. Усталая и нервная, вчера она приехала домой из студии – «Лилик!» – а дом пустой, и эта страшная записка: «Я САМА ОСОЗНАННО ИДУ НА ЭТО…» Эмбер закричала, Эмбер лихорадочно связалась с домашней охраной – «Где она? Когда ушла?!» Охранники в недоумении – «Ваша кукла сказала, что вы ее вызвали в студию…» Эмбер разрыдалась, не зная, что делать, Эмбер позвонила Кэльвину – «Кэл, я в отчаянье!! Кэл, милый, приезжай скорее!!»
На второй день в доме все еще царила тишина, порою нарушаемая глухим плачем. Эмбер блуждала по комнатам, словно потерянная, за ней с утешениями – Кэльвин. Полиция пришла – и схлынула, как дурной сон, но Эмбер еще слышались шаги спокойных полисменов, слабеющим эхом звучали голоса – «Ваш киборг знал код сейфа? Кто из ваших знакомых знал пароль допуска?..» Им, полисменам, не понять, что деньги, драгоценности, кредитки – не потеря. «Лилик… – стонала Эмбер. – Моя Лилик…» Кто причешет Эмбер так, как она любит? Кто ее оденет? Кто, наконец, ей обеспечит бэк-вокал на записи?!! Наемная подпевка для солистки класса Эмбер – это минимум пять бассов в час, но попробуйте держать такую девку дома, чтобы она вдобавок и прислуживала!..
Короче, это были похороны без покойника. Эмбер со слезами объясняла Кэльвину, ЧТО могут сделать перехватчики с Лилик – безжалостно раскромсать на запчасти, продать ее… Или заставят фасовать наркотики. Или сделают куклой для удовольствий. И какая издевательская, пошлая записка! «МИЛЫЕ МОИ!.. МЫ КОГДА-НИБУДЬ ВСТРЕТИМСЯ И ОБНИМЕМ ДРУГ ДРУГА…» Продюсер утробно стонал в унисон с Эмбер, когда та изливала ему свое горе по защищенной от сетевых папарацци линии, – и вы бы застонали, увидев сиятельную певицу ненакрашенной, с опухшими глазами и перекошенным ртом. Менеджер что-то блеял о контрактных сроках, что-то тупо бубнил звукооператор – все, все были убиты и зарыты вместе с Лилик. Кэльвин жестко срезал все предложения об интервью – но на второй день, когда Эмбер собиралась с силами для новой истерики, в ее жизнь вторгся чертов Доран:
– Эмбер, только не бросай трубку!! Я сочувствую тебе, я вне себя от горя, у меня даже руки дрожат. Эмбер, я готов дать тебе полчаса эфира, чтоб ты пожелала этим перехватчикам ежа под хвост.
– Доран, чтоб ты сдох, – всхлипнула Эмбер. – Если ты звонишь мне под запись – то ежом ты не отделаешься!.. Кто ты есть? Ты дыра в телевизоре, ты паразит в кишках у всех… Ты, как луна, светишь отраженной славой…
– Да, да, да, – невидимо кивал Доран. – Завтра, детка, завтра в 12.00 на канале V в прямом эфире ты им скажешь все, что думаешь о них.
А я помогу тебе сделать из Хиллари Хармона фарш и котлеты.
– Это еще кто такой?..
– Недоступный парень, вроде Принца Мрака Ротриа. Генерал Горт дал ему боевых киборгов – а он не может справиться с кибер-преступностью. Перехватчики спокойно угоняют наших кукол, уродуют их, делают с ними, что хотят, – а Хиллари показывает нам силовые сцены со стрельбой; дутый престиж армии ему важнее интересов простых граждан. Пусть он ответит за твою потерю и твое горе! Сценарий подгоню через часок, можешь прозвонить его со своим адвокатом; после передачи смело заказывай следующий диск из платины – тебя увидят тридцать миллионов, а потом ты им споешь про свою куколку, как ее у тебя отняли… Видишь, какой я добрый для своих знакомых? Я не только плачу пятьсот бассов за интервью, но и дарю тебе идею нового хита…
– Семьсот – и я не посылаю тебя туда, куда следует, – сжалилась Эмбер. – А теперь исчезни.
Промокнув влажные глаза, она набрала номер своего автора текстов:
– Пьеро, мне срочно нужна песня. Новая. Про куклу. Ее украли и так далее. Надо сделать это так, чтоб слезы капали. И быстро, мальчик, быстренько, пока я в тонусе и не остыла.
* * *
Габару показалось вдруг, что он проснулся дома, в Тьянга-тауне. Это бывает, когда выныриваешь из сна – глаза уже смотрят, но еще видят сон, какие-то тени плавают в доме, знакомые кажутся страшно чужими, и слышатся слова, которые никто не говорил, а к тем, кто хулил Бога, родителей и наставников, в минуту пробуждения на грудь садится демон Аджадах – и душит их. Габар едва не с криком вскинулся, поняв, что Аджадах подходит – он уже рядом, он делает знаки и…
– Габар, ты хочешь есть? – спросила женщина. Ааааа, это женщина, эйджа, не демон. Но – кто это?..
Красотка присела в изножье постели. Стройная, волосы льются, улыбка лукавая, голос воркующий.
– Не узнаешь?
– Фа.. Фанк? – неуверенно спросил Габар.
Длинные ресницы дрогнули, губы сложились в воздушный поцелуй:
– Конечно, дурачок. Я же артист, – добавил Фанк своим обычным голосом; красивое лицо как стерлось – губы распрямились, и прищур исчез. – Давай – умойся и за стол.
Сон не в срок, сон после встряски – как похмелье; мотая гулкой головой, Габар в одной повязке зашлепал ногами к ванной; ушибленный бок отозвался сильной болью. С усилием высмотрев нужную дверь, открыл – визг и летящая мочалка встретили его одновременно.
– Ты, убирайся!!! Эй, ну-ка отдай мочалку!
Растерянно отфыркнув пену, Габар поднял намыленный пук синтетического волокна – и замялся у прикрытой двери.
– Маска! Это ты там, да? Ты не кидайся, ладно?.. – хмыканье Фанка заставило его проворно оглянуться. – Ааа… я не знал, что она там. Вы… разве моетесь?
– Конечно. Даже искусственная кожа загрязняется и понемногу отмирает – это надо смывать.
– А почему… она боится? Ей же все равно, кто…
– Габи, я долго буду ждать?!! – послышалось из ванной.
– Не все так просто… – нахмурившийся Фанк стянул губы дудочкой. – Маска – женщина. Она уважает себя.
– Женщ… – Габар не сдержался и хрюкнул. – Мис… ээ… миссис Фанки, я не понимаю, извините. Женщина – это когда женщина, да?
– Это – как человек понимает Себя. Например, я – нейтро, без идентификации по полу. Но у меня большая имитация по поведению – ты видишь. А Маска сделана как женщина; это была ее программа…
– Га-би!!! – сердитый зов грозил стать воплем.
– …а потом она поняла, что это значит не только «нравиться» и «быть желанной», и даже совсем не это. Сбой, понимаешь? Сильный сбой… Она терпеть не может приставаний.
– Но я не…
– ГАБИ! СВИНЬЯ, ОТДАЙ МОЧАЛКУ!
Старательно отвернувшись, Габар просунул руку в щель; мочалку у него чуть с рукой не вырвали. Пришлось походить взад-вперед, пока Маска приведет себя в порядок.