– Да, я плохой. Я беглый и ничей, а мой хозяин умер. Я остался один. Что я могу? Хочешь, я сдам тебе тьянгу?
– Приятно, что ты меня понял. Фанк, ты же не преступник, ты жертва ЦФ – отсюда все твои ошибки и просчеты. Попробуй вновь сотрудничать со мной; раньше это у нас получалось…
Молчание. Обдумывает. Вычисляет. Плохо, если он бросит трубку…
– Я не хочу попасть ни к Дереку, ни к вам, – голос его звучал медленно, но на этот раз решимость в нем была нешуточная. – Мне слишком нравится жить, Этикет, чтоб лечь на стенд под стирание. И сдавать тебе Чару с девочками я не буду.
– Рано или поздно их найдут и без твоей помощи. Мне нужен тьянга, информация о мафии… и ты. Ты, находящийся на свободе. Как раньше.
– Ну… хорошо, согласен. Что я должен делать?
– Завтра в 16.00 встречаемся на нашем старом месте. Слежки не будет – гарантирую. Только ты – и я.
– Послушай, если я приду…
– Ты обязательно придешь. Без сведений о шантаже театр спасти не удастся. И ты мне сообщишь их ЛИЧНО.
* * *
F60.5 рассадил кукол за столом, а на почетном месте напротив него села Сэлджин; он спешил рассказать им о том, что сделал сегодня.
– Конечно, я рисковал – но у меня все было рассчитано заранее. Я уничтожил его прямо у ворот их базы. Они в панике, они не знают, где и когда я нанесу новый удар, – и это прекрасно! Я всегда буду действовать так, что они не смогут предугадать мой следующий ход, и буду отвечать террором на террор; пусть они не думают, что могут безнаказанно убивать Свободных Киборгов! Пока я жив, кибер-демонам есть чего бояться, кибер-принцессам есть на кого надеяться, а Ротриа не станет властелином мира!..
Куклы помалкивали, но видно было, что они им гордятся.
О, они могли не сомневаться в нем! Он, последний киборг серии F, уничтоженной подлым Ротриа, уже истребил семьдесят шесть зловещих порождений вражеской науки – и каждый раз, напоминая Ротриа о том, что у справедливости есть еще воины, посылал свой гордый код – F60.5 – по Сети в салон «Роботех-мини» на Маркет-стрит, 108. Там уже знали, что означает одновременное появление на всех экранах демонстрационного зала алых знаков F60.5 на черном фоне, и дешевые системщики, вылетая из кресел в дикарском восторге, орали «Еще один! Эй, врубите новости – кого и где он завалил?!», а хозяин салона набирал номер полиции.
* * *
В здании «Антикибера» киборгам отвели сперва немного места – как обычно: гардероб, «мертвятник», душевая, цейхгауз и кают-компания для сбора и инструктажа, – но Ветеран со свойственным ему упрямством ходил, доказывал, надоедал, и в конце концов лейтенант Чак, сам не чужой воинским упражнениям, подтвердил Хиллари, что – да, для отработки навыков киборгам нужен тренировочный зал. Правда, в ту пору Чак собирался увольняться из проекта из-за того же Ветерана, доставшего его своими воспоминаниями и богатым опытом – но это уже другая история.
Расчистили подвальный этаж, больше похожий на подземный гараж, построили лабиринт из пенопластовых стен – и Ветеран преподавал там искусство стремительного боевого действия в городских узостях подъездов, квартир и складских помещений. Хиллари во время тренировок охотно заходил туда – серые мелькали, словно тени от бешеного фонаря, тараканами бегали по висячим трубам и фермам, стреляя друг в друга из имитаторов.
Но сегодня зал был тих и пустынен, а Хиллари отсыпался. В кают-компании сидели временно безработная Кокарда, Молния после ремонта – рука на перевязи, пилот Морион и Бамбук, помогавший Мориону довезти и сгрузить Кавалера. Ветеран, заложив руки за спину, мерно расхаживал вперед-назад вдоль стенда памяти, с которого глядели фотографии Хвоста и Ширмы в черных рамках.
– Каждая – воинская – часть, – сухо, отрывисто печатая слова, почти сквозь зубы вещал рослый и по-людски красивый Ветеран, в котором специалист легко узнал бы устаревшую модель GR-Family-BIC, серия 742-Warrior, – каждая воинская часть должна иметь – что? Знамя, девиз, знак и – честь. Знамени надо еще удостоиться…
– …если нас признают когда-нибудь воинской частью, – дерзко встряла Кокарда, тряхнув короткой стрижкой.
– Надо БЫТЬ воинской частью, а не ждать бумаги с печатью! – одернул ее Ветеран. – Не перебивай! Наш девиз – «Служить и защищать», наш знак – щит и скрещенные ружья. И вот, я спрашиваю вас – есть ли у нас честь? Двое наших убиты, – он показал на фотографии, – третий – неизвестно, выживет ли.
– Он отвечает по радару, – молвил Морион, – с помехами. Но выглядит он плохо, хуже некуда. Мне не понравилось, как на него посмотрел шеф роботехников. Он даже не сказал ни «да», ни «нет».
– Вот. Мы же, – продолжил Ветеран, кивнув пилоту, – отбарабанив дежурство, валимся в «мертвятник». Мы все надеемся на оперотдел и лично на Чака – что он разработает схему поимки маньяка, и кто-нибудь – Дерек, наверно – отловит его и скажет нам: «Ребята, можете гулять по Городу спокойно». Мы скажем: «О, спасибо, комиссар! Мы так долго ждали этой минуты! Надеемся, что суд взыщет с него за порчу казенного имущества». Да, похоже, так мы и скажем, потому что сами мы ни – на – что – не – спо – соб – ны. Так?
– Что ты предлагаешь? – тихо спросила Молния; смугловатый, сделанный «под азиата» Бамбук покосился на нее – что-то с голосом? Раньше она в режиме звуковой коммуникации говорила звонко и ясно.
Молния же вспоминала расставание в Бэкъярде и слова Кавалера: «Я переживаю за тебя. Тебе не говорили никогда, что ты красива и что можешь нравиться?» Теперь он лежит на монтажном столе, и роботехники, быть может, демонтируют его, а старший составляет ведомость на списание… Страшно. Это опасность для всех – но почему маньяк выбрал именно его, почему?
– Мы должны, – с нажимом сказал Ветеран. – Мы обязаны уделить наше свободное время поиску кибер-маньяка. Тот, кто умеет лучше всех – Электрик, скажем – пусть влезет в машины оперов Чака и скачает оттуда ВСЕ о маньяке. Включить эти разведданные в память. Разработать стратегию. Вести поиск параллельно с текущей работой. Найти – и обезвредить. Вот что предлагаю я.
– Согласен, – ответил Бамбук, и за ним это повторили все.
– Отлично, – поднял ладонь Ветеран, – но это еще не все. Маньяк не знает, что такое – умирать. Он думает, что просто гасит кукол. А мы знаем, что такое – полное отключение. Я пережил семь капремонтов…
– Я – два, – сказала Молния. – Один раз после теракта, второй – после того, когда помогали спецназу освобождать заложников.
– Я – один, – добавил Морион, – я падал вместе с флаером. Авария была не по моей вине, но погибли люди – и мне тогда жестко ставили мозг, чтобы снова допустить к работе.
– Вот, – подтвердил Ветеран. – Это – когда тебя убивают виртуально, вроде бы не по-настоящему, но сознание исчезает совсем, и ты должен сам пойти на это, потому что ремонтник командует – «Так надо». И никакого закона самосохранения. Но сейчас Третий Закон в силе, и мы будем защищаться. А чтобы он понял, как выглядит смерть, я готов причинить ему дозированный вред. Пускай почувствует на своей шкуре.
– Из шокера больней, – порекомендовала Молния. – И чтоб судороги были. Если не превышать установленный режим, это не вызовет необратимых изменений в организме. Шокер – табельное оружие полиции, он специально применяется для прекращения агрессивного поведения без причинения существенного вреда. Шокеры мы можем использовать свободно.
– Можно немножко руку сломать, – сощурился дальше некуда Бамбук, – в области кисти.