Не забудьте, я был молод, и эта рука была рукой женщины!
- Вы обещаете?
- Да.
Однослово!Короткоеипривычноедлякаждого слово. Но я и сейчас
содрогаюсь, вспоминая его.
МынаправилиськЛондону,яиженщина,чье имя, чье прошлое, чье
появлениебылидляменятайной.Казалось,это сон. Я ли это? Та ли это
обычная,ничемнепримечательнаядорога, по которой я ходил столько раз?
Правда ли, что только час назад я расстался с моими домашними?
Ябылслишкомвзволнованипотрясен, чтобы разговаривать. Какая-то
глухая тоска лежала у меня на сердце.
Снова ее голос первый нарушил молчание.
- Яхочуспроситьвас, - вдруг сказала она, - у вас много знакомых в
Лондоне?
- Да, много.
- Иестьзнатныеититулованные?-В ее голосе слышалось какое-то
глухое беспокойство.
Я медлил с ответом.
- Есть и такие, - сказал я наконец.
- Много...- Она остановилась и вопросительно посмотрела мне в лицо. -
Много среди них баронетов?
Я так удивился, что не мог сразу ответить. В свою очередь, я спросил:
- Почему вы об этом спрашиваете?
- Потомучторадисобственногоспокойствия я надеюсь, что есть один
баронет, с которым вы незнакомы.
- Вы мне его назовете?
- Янемогу, я не смею, я выхожу из себя, когда упоминаю о нем! - Она
заговорилагромко,гневно,она погрозила кому-то худым кулачком, но вдруг
справиласьсо своим волнением и прибавила уже шепотом: - Скажите мне, с кем
из них вы знакомы?
Желаяуспокоитьее,я назвал три фамилии - двух отцов семейств, чьим
дочерямяпреподавал,иодногохолостяка,которыйоднажды взял меня в
плавание на свою яхту, чтобы я делал для него зарисовки.
- Нет,вы не знаете его, - сказала она со вздохом облегчения. - А сами
вы - человек знатный, титулованный?
- О нет. Я простой учитель рисования.
Неуспелответ,к которому, пожалуй, примешивалось легкое сожаление,
слететьсмоихгуб,какона схватила меня за руку с поспешностью, столь
характерной для всех ее движений.
- Незнатный!Простойчеловек!-сказалаонакакбы про себя. -
Значит, я могу ему довериться!
Я был больше не в силах сдерживать свое любопытство.
- Наверно,увасестьсерьезныепричиныжаловатьсянанекоторых
знатныхгоспод,-сказаля.- Боюсь, что баронет, которого вы не хотите
назвать,причинилваммногозла. Не из-за него ли вы сейчас здесь, одна,
ночью?
- Неспрашивайтеменя,неговоритеоб этом! - отвечала она. - Меня
жестокообидели,мнепричинили страшное зло.
Но если вы хотите мне добра,
идитебыстрееинеговоритесо мной. Я очень хочу молчать, я очень хочу
успокоиться, если только смогу.
Мыпоспешнопродолжалинашпутьи около получаса не произносили ни
слова.Времяотвремения украдкой смотрел на мою спутницу. Выражение ее
лицаоставалосьпо-прежнемухмурым,губыбыли сжаты. Она вглядывалась в
даль напряженно и в то же время рассеянно.
Показалисьпервыедома,мыминовалипредместье и вышли к городской
школе. Только тогда лицо ее прояснилось, и она заговорила снова.
- Вы живете в Лондоне? - спросила она.
- Да.-И,думая,что,возможно,она рассчитывает на мою помощь в
дальнейшемичто мне следует предупредить ее о моем отъезде, я прибавил: -
Но завтра я уезжаю на некоторое время. Я еду в деревню.
- Куда? - спросила она. - На север или на юг?
- На север, в Кумберленд.
- Кумберленд...-Она с нежностью повторила это название. - Я бы тоже
хотела поехать туда. Я была когда-то счастлива в Кумберленде.
Я снова попытался поднять завесу, которая разделяла нас.
- Вы, наверно, из прекрасного озерного края? - спросил я.
- Нет,- отвечала она. - Я родилась в Хемпшире, но когда-то я ходила в
школу,недолго,в Кумберленде. Озера? Я не помню озер. Но там есть деревня
Лиммеридж и имение Лиммеридж. Я бы хотела снова взглянуть на те места.
Теперьбылмойчеред остановиться. Я замер от удивления. То, что моя
странная спутница упомянула имение мистера Фэрли, буквально ошеломило меня.
- Выуслышаличей-тоголос?-спросила она испуганно, как только я
остановился.
- Нет,нет,новыназвалиЛиммеридж. Я слышал о нем несколько дней
назад от людей из Кумберленда.
- Ах,я,конечно,их не знаю... Миссис Фэрли умерла, муж ее тоже. Их
дочка,наверно,вышлазамужиуехала.Янезнаю,кто теперь живет в
Лиммеридже. Я люблю всю эту семью в память о миссис Фэрли.
Казалось,онахотелаеще что-то прибавить, но в это время мы вышли к
заставе. Она сжала мою руку и с беспокойством посмотрела на ворота.
- Сторож не видит нас? - спросила она.
Носторожневыглянул.Никтоневидел нас. Никого вокруг не было.
Когда показались газовые фонари и дома, тревога ее усилилась.
- ВотиЛондон,-сказала она. - Вы нигде не видите кэба? Я устала.
Мне страшно. Я хочу сесть в кэб и уехать.
Яобъяснилей,что, если на пути мы не встретим пустого экипажа, нам
надодойтидостоянкикэбов,ипопыталсявозобновитьразговоро
Кумберленде.Нобесполезно:еюцеликомовладеламысльовозможности
спрятатьсявкэбиуехать.Ни о чем другом она не могла ни говорить, ни
думать.
Мыпошлидальшеи вскоре увидели кэб, который остановился неподалеку
отнас, на противоположной стороне улицы.