Какой-то джентльмен вышел из него
искрылся за садовой калиткой. Я окликнул кучера, и он снова влез на козлы.
Нетерпениемоейспутницыбылостольвелико,чтооназаставиламеня
перебежать с ней дорогу.
- Сейчастакпоздно, - говорила она. - Я тороплюсь только оттого, что
так поздно...
- Янемогуподвезтивас,сэр,есливамне в сторону Тотнема, -
вежливосказалкэбмен,когдаяоткрывал дверцу кэба. - Лошадь падает от
усталости. Она дотянет только до конюшни.
- Да,да,мневтусторону, мне именно в ту сторону, - проговорила
она, задыхаясь от нетерпения, и быстро села в кэб.
Удостоверившись,чтовозницатакжетрезв,как и вежлив, я все же
попросил разрешения проводить ее.
- Нет,нет!-резкоотказаласьона.- Теперь мне хорошо, теперь я
спокойна.Есливыпорядочный человек, помните ваше обещание. Пусть кэбмен
едет, пока я не остановлю его. Благодарю вас, о, благодарю, благодарю вас!
Я держался за дверцу кареты.
Онасхватиламоюруку,поцеловалаееиоттолкнула. Кэб тотчас же
тронулсявпуть.Япошелдальше по улице со смутным желанием остановить
его,самнезнаю зачем, но не решился сделать это, чтобы не встревожить и
неиспугатьее,наконецокликнул кучера, но слишком тихо, чтобы привлечь
еговнимание. Стук колес затих в отдалении, кэб растаял среди черных теней,
- женщина в белом исчезла.
Прошлооколодесятиминут. Я продолжал свой путь в каком-то забытьи,
сомневаясьвреальности происшедшего, мучась неясным ощущением собственной
виныивтожевремя не понимая, в чем она. Я шел бесцельно, куда глаза
глядят.Мысли мои были в полном смятении, как вдруг я пришел в себя, словно
проснувшись,услыхавсовсемблизко,заспиной,стукколесбыстро
приближавшегося экипажа.
Яостановилсяв густой тени каких-то деревьев. Неподалеку от меня, на
противоположнойсторонеулицы,тусклыйфонарьосветил фигуру полисмена,
медленно шагавшего навстречу экипажу.
Открытая коляска с двумя седоками проехала мимо меня.
- Стой! - закричал один из них. - Вот полисмен, спросим его.
Лошадисразужеостановились в нескольких шагах от того места, где я
стоял в темноте.
- Полисмен! - крикнул тот же человек. - Не проходила ли тут женщина?
- Какая из себя, сэр?
- Женщина в лиловом платье...
- Нет,нет,- перебил его второй. - Платье лежало на ее постели. Она,
наверно,ушлавтом,вчем приехала к нам. В белом, полисмен! Женщина в
белом.
- Я такой не видел, сэр.
- Есливы или кто другой увидит эту женщину, задержите и доставьте под
надежнойохранойпоэтомуадресу.Яоплачу все расходы и дам в придачу
большое вознаграждение.
Яоплачу все расходы и дам в придачу
большое вознаграждение.
Полисмен посмотрел на протянутую карточку:
- Задержать ее, сэр? Что она сделала?
- "Сделала"!Онаубежала из сумасшедшего дома. Не забудьте: женщина в
белом. Едем!
V
"Она убежала из сумасшедшего дома..."
Янемогусуверенностьюсказать,чтоэто открытие было для меня
полнойнеожиданностью.Кое-какие странные вопросы, заданные мне женщиной в
беломпослемоеговынужденногосогласиянив чем не препятствовать ей,
подсказывали,чтооналибонеуравновешенна,либотолькочтопережила
какое-тотяжелоепотрясение.Номысльо полной потере рассудка, которая
обычновозникаетунас при упоминании о сумасшедшем доме, не пришла мне в
головуиникакневязаласьсееобликом.Нив ее разговоре, ни в ее
действиях,смоейточкизрения,небылоничегобезумного,ислова,
сказанные незнакомцем полисмену, не убеждали меня.
Чтожеясделал?Помоглия скрыться жертве страшного шантажа или
выпустилнасвободулондонскихпросторовбольноесущество,хотямоим
долгом,каки долгом всякого другого человека, было водворить ее обратно в
лечебницу.Сердцемоесжималось от этих вопросов, совесть мучила меня, но
ничего нельзя было изменить.
Когдаянаконецдобрался до своей комнаты, мне было не до сна. Через
несколькочасовя должен был ехать в Кумберленд. Я сел за стол, попробовал
спервачитать,потомрисовать,ноженщинавбелом стояла у меня перед
глазами.Непопалали эта несчастная снова в беду? Это мучило меня больше
всего.Затемследовалидругие,менеетревожные думы. Где она остановила
кэб?Чтоснейтеперь?Удалосьлиеепреследователямнагнатьееи
задержать?Илионапродолжаетсвойпуть,и наши дороги, такие далекие,
должны еще раз скреститься в таинственном будущем?
Соблегчениемвстретилячас отъезда, когда наконец мог запереть за
собойдверьи,попрощавшисьсЛондоном и лондонскими друзьями, двинулся
навстречуновойжизнии новым интересам. Даже вокзальная сутолока, обычно
такая утомительная, была мне приятна.
Вприпискекписьмуговорилось, что я должен доехать до Карлайля, а
затемпересестьна поезд, идущий по направлению к морю. К несчастью, между
ЛанкастеромиКарлайлем что-то случилось с нашим паровозом, и я опоздал на
пересадку.Мнепришлосьпрождатьнесколькочасов.Былоужеоколо
одиннадцатичасоввечера,когдаяприехалнаближайшуюкЛиммериджу
станцию.Тьмабылатакая,чтояструдом разглядел маленький шарабан,
любезно присланный за мной мистером Фэрли.
Кучербылявнообеспокоен моим опозданием, но, по обычаю вышколенных
английскихслуг,упорномолчал.