Волк Ларсен с презрительной гримасой отпустил руку.
-- Изнеженная рука -- за счеттех же мертвецов. Такие руки ни начто,
кроме мытья посуды и стряпни, не годны.
-- Мне хотелосьбы сойтинаберег, --решительносказал я, овладев
наконец собой. -- Я уплачу вам,скольвы потребуете за хлопотыи задержку в
пути. Он с любопытством поглядел на меня. Глаза его смотрели с насмешкой.
-- У меня другое предложение -- для вашего же блага. Мой помощник умер,
и мне придется сделать кое-какиеперемещения. Один из матросов займет место
помощника, юнга отправится набак -- на место матроса,а вы замените юнгу.
Подпишете условие на этот рейс -- двадцать долларов в месяц и харчи. Ну, что
скажете? Заметьте -- это для вашего жеблага! Я сделаю вас человеком. Вы со
временемнаучитесьстоять насвоих ногахи,бытьможет,даже ковылять
немного.
Я не придал значения этим словам. Замеченныемною на юго-западе паруса
росли;онивырисовывались все отчетливее и, видимо, принадлежали такойже
шхуне, как и"Призрак", хотя корпус судна, насколько ямог его разглядеть,
был меньше. Шхуна, покачиваясь, скользиланам навстречу, иэто былоочень
красивое зрелище. Я видел, что она должна пройти совсем близко. Ветер быстро
крепчал.Солнце, послав нам несколько тусклых лучей, скрылось. Море приняло
мрачныйсвинцовосерый оттенок, забурлило, ик небуполетеликлочья белой
пены. Наша шхуна прибавилаходу и дала большойкрен. Пронесся порыв ветра,
поручни исчезли под водой, и волнахлынула напалубу,заставив охотников,
сидевших на закраине люка, поспешно поджать ноги.
-- Это судно скоро пройдет мимо нас, -- сказал я, помолчав. -- Оно идет
в обратном направлении, быть может, в Сан-Франциско.
--Весьмавозможно,--отозвалсяЛарсени, отвернувшись отменя,
крикнул: -- Кок! Эй, кок!
Томас Магридж вынырнул из камбуза.
-- Где этот юнга? Скажи ему, что я его зову.
-- Есть, сэр.
Томас Магриджбросился на кормуи исчез в другом люке около штурвала.
Через секунду он снова показался на палубе, а за ним шагал коренастый парень
лет восемнадцати-девятнадцати, с лицом хмурым и злобным.
-- Вот он, сэр, -- сказал кок.
Но Ларсен, не обращая на него больше внимания, повернулся к юнге.
-- Как тебя зовут?
-- Джордж Лич, сэр,-- последовал угрюмый ответ;видно было, что юнга
догадывается, зачем его позвали.
-- Фамилия не ирландская, -- буркнулкапитан. --О'Тул илиМак-Карти
куда больше подошло бы к твоей роже. Верно, какой-нибудь ирландец прятался у
твоей мамаши за поленницей.
Я видел, как у парня от этогооскорбления сжались кулаки и побагровела
шея.
--Ну, ладно,-- продолжалВолк Ларсен. -- У тебя могутбыть веские
причины забыть свою фамилию, -- мне на это наплевать, пока тыделаешьсвое
дело.Ты, конечно, с Телеграфной горы [2]. Этоутебя на лбунаписано. Я
вашего брата знаю. Вы тамвсе упрямы, как ослы, и злы, как черти.
Я
вашего брата знаю. Вы тамвсе упрямы, как ослы, и злы, как черти. Но можешь
бытьспокоен, мы тебяздесьживо обломаем.Понял?Кстати, через кого ты
нанимался?
-- Агентство Мак-Криди и Свенсон.
-- Сэр! -- загремел капитан.
-- Мак-КридииСвенсон, сэр, -- поправился юнга, иглазаего злобно
сверкнули.
-- Кто получил аванс?
-- Они, сэр.
-- Я так и думал. И ты, небось, был до черта рад.
Спешил, знал, что за тобой кое-кто охотится.
Вмгновение ока юнга преобразился вдикаря. Онпригнулся, словно для
прыжка, ярость исказила его лицо.
-- Вот что... -- выкрикнул было он.
-- Что?--почтивкрадчивоспросилЛарсен,словноегоодолевало
любопытство.
Но юнга уже взял себя в руки.
-- Ничего, сэр. Я беру свои слова назад.
-- И тем доказываешь, что я прав, -- удовлетворенноулыбнулся капитан.
-- Сколько тебе лет?
-- Только что исполнилось шестнадцать, сэр.
--Врешь! Тебе большевосемнадцати. И ты еще великдля своихлет, и
мускулы у тебя,как ужеребца. Соберисвои пожитки и переходи в кубрик на
бак. Будешь матросом, гребцом. Это повышение, понял?
Не ожидая ответа, капитанповернулся к матросу, который зашивал труп в
парусину и только что закончил свое мрачное занятие.
-- Иогансен, ты что-нибудь смыслишь в навигации?
-- Нет, сэр.
-- Ну, не беда! Все равно будешь теперь помощником. Перенеси своивещи
в каюту, на его койку.
-- Есть, сэр! -- весело ответил Иогансен и тут же направился на бак.
Но бывший юнга все еще не трогался с места.
-- А ты чего ждешь? -- спросил капитан.
-- Я не нанимался матросом, сэр, -- был ответ. -- Я нанимался юнгой.Я
не хочу служить матросом.
-- Собирай вещии ступай на бак!Наэтот раз приказ звучал властно и
грозно. Но парень угрюмо насупился и не двинулся с места.
ТутВолкЛарсенсновапоказалсвою чудовищнуюсилу. Все произошло
неожиданно, с быстротой молнии. Одним прыжком -- футов в шесть, не меньше --
он кинулся на юнгу и ударил его кулаком в живот. В тот же миг я почувствовал
острую боль под ложечкой, словно он ударилменя. Я упоминаю обэтом, чтобы
показать, как чувствительны были в то время мои нервыи как подобные грубые
сцены были мненепривычны. Юнга --аон, кстатисказать, весил никакне
менее ста шестидесяти пяти фунтов, -- согнулся пополам. Его тело безжизненно
повисло накулаке Ларсена, словномокрая тряпка на палке. Затем яувидел,
каконвзлетел навоздух, описал дугу и рухнулна палубу рядом с трупом,
ударившись о доскиголовой и плечами. Так он и остался лежать,корчасьот
боли.
-- Ну как? -- повернулся вдруг Ларсен ко мне. -- Вы обдумали?
Я погляделнаприближавшуюся шхуну,которая ужепочти поравнялась с
нами; ее отделяло от нас не более двухсот ярдов.