Как вы поживаете?
— Хорошо, спасибо.
— Вы прекрасно выглядите.
— В самом деле, — согласилась миссис Джентри. — Кажется, убийство оказывает на нее благотворное влияние. Она все хорошеет.
— Да будет тебе, Флоренс, ты говоришь так, как будто я больная какая‑нибудь.
— Не глупи. Ты сама знаешь, что и чувствуешь себя, и выглядишь гораздо лучше, когда тебя что‑то интересует. — Миссис Джентри обернулась к лейтенанту: — Ребекка слишком много времени проводит у себя в фотолаборатории, все дома да дома. Я стараюсь убедить ее выйти погулять, заняться гимнастикой, и все напрасно.
— Вот тебе на! Ты не знаешь, что нужно для организма? Мне же не удастся воспользоваться нашей машиной, даже если бы я и умела водить. А от пеших прогулок никакого удовольствия — топать по тротуару, когда мимо несутся авто и обдают тебя ядовитым газом… Не понимаю, почему разрешают машинам ездить по улицам жилых районов, лейтенант! По‑моему, это возмутительно и угрожает здоровью людей.
— Возможно, что и так, — согласился Трэгг. — Ну, что‑нибудь новое у вас есть?
Миссис Джентри молча покачала головой. Ребекка же затрещала без умолку:
— Почему же? Мистер Мейсон был здесь всего лишь около часа назад. Производил, как он сказал, окончательную проверку данных.
Приятное лицо Трэгга несколько утратило обычное мальчишеское выражение.
— Ах так, вы говорите — мистер Мейсон! Он уже несколько раз побывал здесь?
— Да, время от времени заглядывает, — подтвердила Ребекка.
— Интересно, а что Мейсона‑то занимает в этом деле? — Лейтенант Трэгг долгим взглядом посмотрел на миссис Джентри.
— Ну как же!..
— Мейсон ведь адвокат, — продолжал Трэгг. — Его особенно и не интересует поимка убийц. Его интересуют гонорары, и он их получает, поскольку всегда представляет интересы какого‑то конкретного клиента. У меня не было возможности выяснить, кого он представляет в данном случае… А он ничего не говорил? Нет?
— Кажется… нет, — неуверенно посмотрела на Трэгга миссис Джентри. — По‑моему, нет.
Лейтенант нахмурился.
— Это довольно странно, — удивился он. — Миссис Джентри, мне надо с вами откровенно поговорить о несколько неприятном для вас деле.
— Что такое? — заволновалась она.
— Это касается вашего старшего сына.
— Да?!
— Как вы думаете, всегда ли он говорит правду?
— Артурчик, — с вызовом ответила миссис Джентри, — хороший мальчик.
— Ну конечно, хороший, — согласился Трэгг. — Но меня интересует, признайтесь, всегда ли он говорит вам правду.
Ребекке не сиделось на месте и хотелось поскорее снова включиться в разговор.
— Конечно, Флоренс, — выпалила она, — припомни‑ка, что с тех пор, как он начал…
— Да подожди, Ребекка, — повернулась к ней Флоренс.
— Это‑то меня и смущает, — извиняющимся, но настойчивым тоном заметил Трэгг. — Но ваша золовка как раз попала в точку, об этом‑то я и хотел поговорить с вами, миссис Джентри. Вы хотели сказать, мисс Джентри, что с тех пор, как Артур начал интересоваться этой… стенографисткой мистера Хоксли, он стал несколько более скрытным, чем раньше?
— Скрытным — не то слово, — фыркнула Ребекка. — Если хотите знать мое мнение, у них ничего путного все равно не выйдет. Мальчишка, ухаживающий за женщиной настолько старше его… Когда я была девушкой, мы, конечно, ничего подобного себе не позволяли.
Мальчишка, ухаживающий за женщиной настолько старше его… Когда я была девушкой, мы, конечно, ничего подобного себе не позволяли.
— Ребекка! — оборвала миссис Джентри. — По‑моему, было бы лучше тебе оставить Артурчика в покое.
— Да это не столько касается Артурчика, сколько этой рыси! Какая елейность, когда она разговаривает с тобой! — Голос Ребекки мгновенно изменился и приобрел интонации Опал Санли: — «Здра‑а‑вствуйте, мисс Джентри. Ка‑ак пожива‑а‑ют ваши домоча‑а‑дцы сегодня?» Уууу!.. Мне так и хочется выставить ее вон, сказать ей: им всем было бы гораздо лучше, если бы ты, дрянь, не вымазала Артурчика в этом деле, отвязалась бы от него совсем!
— Ребекка! — грозно перебила миссис Джентри. — Прекрати!
Трэгг одарил Флоренс одной из своих обаятельных улыбок.
— Прошу прощения, — сказал он. — Это, конечно, моя вина, я посвятил ее во все это, и, как вы догадываетесь, сделал это намеренно… Скажите, миссис Джентри, вы абсолютно уверены, что ваш сын был уже в постели, когда раздался тот злополучный выстрел?
— Нет, — медленно выговорила миссис Джентри. — Нет, я не уверена, что он был в постели.
— Но, возможно, вы уверены в другом? Что в постели его не было? — спросил Трэгг с тактичной настойчивостью в голосе.
— Не знаю, а почему вы спрашиваете об этом?
— Потому что и сам не знаю. — Трэгг все еще улыбался. — Только поражаюсь, до чего доходит порой материнская любовь… Вы так печетесь о своем сыне… Даже если вы и слышали, миссис Джентри, что‑то, что могло показаться вам выстрелом, первой вашей мыслью было пойти и убедиться, все ли в порядке с вашим чадом. Как я понимаю, комната Артурчика расположена между вашей и лестницей?
Миссис Джентри выдержала взгляд полицейского.
— У вас, лейтенант, есть какие‑то особые доказательства? Почему вы хотите впутать Артурчика в это дело?
— Я не впутываю его в это, миссис, но справедливости ради должен вам сказать, что два отпечатка пальцев на телефонном аппарате в доме мистера Хоксли принадлежат вашему сыну.
Миссис Джентри пыталась было что‑то возразить, но тотчас передумала, не открыв и рта.
— Отпечатки пальцев в краске оставил на телефоне кто‑то, кто коснулся окрашенной двери гаража, которую ваш муж незадолго перед этим покрасил. Он этим занимался примерно где‑то до девяти тридцати вечера, насколько я осведомлен. Очевидно, ваш сын, которого в то время дома не было, вернулся после этого, вошел в дом. Вероятно, в темноте. Спустился за чем‑то в погреб, не зная, что дверь в гараже окрашена, он добирался до нее на ощупь… Вы следите за ходом моих рассуждений, миссис Джентри?.. Если бы у него был фонарь или если бы в погребе был свет, он заметил бы, что дверь окрашена, и ему не пришлось бы идти на ощупь с вытянутыми руками.
— Вы совершенно правы, лейтенант, — согласилась Ребекка. — Лично я внезапно подумала тогда, что слышала, как кто‑то ходил по коридору буквально перед тем, как меня разбудил звук выстрела.
— Кто‑то ходил по дому? — переспросил Трэгг.
— Да.
— И вы говорите, миссис Джентри, что и вы подумали, будто слышали, как кто‑то ходит?
— Нет, я слышала Мефистофеля, нашего кота.
— Тем не менее вы встали с постели и велели мужу спуститься по лестнице?
— Ну да.
— Зачем?
— Потому что беспокоилась.
— О чем?
— Я подумала, что этот звук может быть и выстрелом.
— Вам не показалось, что стреляли в вашем доме?
— Да нет… то есть я вообще не очень придала всему этому значения.