— Но все же вы подняли мужа и послали его обследовать, что творится в доме?
— Да.
В течение нескольких секунд Трэгг выжидательно молчал, давая миссис Джентри осмыслить значение его вопросов и ее ответов, потом спокойно продолжал:
— Ваш сын спустился вниз в темноте. Он нащупал гаражную дверь, открыл ее и вошел в гараж. Открыл другую дверь и проник в квартиру Хоксли. В поисках на ощупь гаражной двери в темноте он задел пальцами левой руки невысохшую краску. После того как пробрался в квартиру Хоксли, он чиркал спичками, чтобы осветить себе путь. Ваш муж — левша. Ваш сын, напротив, не левша. Он доставал спички из кармана правой рукой и зажигал их тоже правой рукой. Поэтому ничего не касался пальцами левой руки, пока не поднял трубку телефона в квартире Хоксли. Краска на пальцах у него к тому моменту еще не высохла. Очевидно, все это произошло в течение нескольких минут после того, как он задел окрашенную дверь гаража. Когда вернулся, он…
Ребекка судорожно сглотнула, будто у нее вот‑вот готово было вырваться восклицание. Трэгг повернулся к ней.
— Ну? — спросил он спустя некоторое время, так и не дождавшись ее реакции.
— Я только хотела предположить… — начала было Ребекка.
— Не уверена, что лейтенанту Трэггу интересно узнать твою версию, Ребекка, — предостерегающе проговорила миссис Джентри.
Трэгг продолжал все так же любезно улыбаться:
— Так о чем же вы все‑таки подумали, мисс?
— Да так. Будто ничего… Но… дверь моей фотолаборатории открывается в подвал. А прямо на входе висит занавеска, так что, когда открываешь дверь, занавеска загораживает свет.
— Вы имеете в виду, что занавеска достаточно далеко от двери, так что можно открыть и закрыть ее, прежде чем пройти за занавеску? — спросил Трэгг.
— Именно так.
— Неплохая у вас фотолаборатория, — ответил Трэгг. Ребекка так вся и засветилась от гордости.
— В ней отличнейшее оборудование! Причем мы сделали его сами. У меня увеличитель, работающий при дневном свете, так что можно использовать рассеянный свет, делая увеличение фотоснимков и…
— Но ведь вы, мисс, хотели что‑то сказать о самой фотолаборатории? — напомнил Трэгг.
— Да, хотела.
— И что же?
— Знаете, — сказала она, — у меня там лежал непроявленный кусок пленки в коробке на полке с отснятыми кадрами, которая уже была готова к проявлению. И я хотела вложить этот новый кусок…
— Она считает, — перебила золовку миссис Джентри, обращаясь к лейтенанту Трэггу, — что ваши люди действовали неосторожно и открыли дверь фотолаборатории, откинули занавеску и засветили…
— Да нет, я не об этом хотела сказать, — холодно посмотрела Ребекка. — Спасибо за подсказку, Флоренс, но я сама знаю, что мне говорить.
— Так что же вы хотели сказать, мисс Джентри?
— Что эти пленки, возможно, были засвечены не днем полицией, а предыдущей ночью кем‑то, кто чиркал спичками. Ведь я обнаружила обгоревшую спичку на полу. Тогда‑то я и подумала, что кто‑нибудь из ваших людей закуривал сигарету. Но теперь склоняюсь к мысли, что, может быть, кто‑то искал что‑то в темноте и чиркал спичками. Ведь человек не сразу сообразит, что зажечь спичку в темноте все равно что включить электрический свет.
— Это очень интересно, — заметил Трэгг. — И у вас в фотолаборатории много разных материалов, мисс Джентри?
— Да нет, не очень. У меня нет денег, чтобы покупать их.
— Это довольно дорогостоящее времяпрепровождение, — уточнила миссис Джентри.
— Не скажи, Флоренс. Оно окупается.
— Вы работаете на других?
— Случается, — сказала Ребекка.
— Соседи, бывает, просят, — пояснила миссис Джентри.
— Проявляю и печатаю‑то я немного, — добавила Ребекка. — На этом не разбогатеешь. А вот увеличивать фотографии иногда приходится. Хотелось бы иметь побольше средств, чтобы не думать о расходах. Я могла бы делать великолепные снимки, если бы у меня было достаточно денег, чтобы приобрести небольшую автомашину. Чтобы выезжать и…
— У нее отлично получается, — согласилась миссис Джентри. — Я всегда ей говорю: надо специализироваться на фотографировании детей.
— Детей! — так и вскинулась Ребекка. — Это в тебе говорит твоя материнская закомплексованность! Ты хочешь, чтобы твоих маленьких карапузиков снимали без конца — на дни рождения, когда они первый раз надели длинные штанишки, новые костюмчики… Но это только захламляет дом и ровным счетом не дает ничего ни уму, ни сердцу.
— Такие фотографии много значат для нас с Артуром, — деликатно заметила миссис Джентри, не желая, видимо, спорить с золовкой.
— А для меня они ничего не значат! Просто лишний расход фотоматериалов. Уж эти мне семейные альбомы, заполненные всякой чепухой, — ища поддержки, обратилась она к лейтенанту Трэггу. — Я же хочу делать снимки такие… С необычными облаками, деревьями, упирающимися в небо, цветы… Я бы уверенно завоевывала призы, будь у меня достаточно средств на машину… А то приходится пользоваться фотоматериалами и истекшими сроками годности.
— Что вы имеете в виду? — спросил Трэгг.
— Да, знаете, лейтенант, пленки годны в течение определенного срока. Вы, наверное, обращали внимание когда‑нибудь, что, покупая их, все смотрят на срок изготовления эмульсионного слоя.
— Вы имеете в виду проставленную в штампе дату, указывающую, что она пригодна до определенного числа, месяца, года?
— Совершенно верно, — подтвердила Ребекка.
— Но все же ее можно использовать и после этого срока?
— Конечно. Но это зависит от того, в каких условиях хранилась пленка, в каком месте. Ее вполне можно использовать еще месяцев шесть после истечения указанного срока, а если она хранилась в сухом прохладном месте, то и спустя годы.
— И вы покупаете бумагу и пленку с истекшим сроком годности? — спросил Трэгг.
— Естественно, ведь ее можно приобрести в некоторых магазинах с очень большой скидкой.
Трэгг некоторое время обдумывал услышанное, а затем спросил:
— А что же случается, однако, с пленкой, если она становится слишком старой?
— Ну… разное. Обычно она как бы покрывается налетом, мутнеет.
Те пленки, — продолжал свою мысль Трэгг, — которые находились в коробке, были старые, то есть просроченные?
— Да.
— Тогда, может быть, ваши пленки помутнели от давности хранения?
— Возможно, — с некоторой неуверенностью подтвердила Ребекка. — Но ведь до этого случая у меня не было проблем с ними. Человек, у которого я их покупаю, никогда не подводил.
— А на этот раз оказались покрытыми налетом?
— Да, и явно.
— Очень интересно, — сказал Трэгг. — Но мы несколько отклонились от темы, а ведь я собирался огорошить миссис Джентри сообщением, что ее сын оказался в очень опасном положении. Он уличен в попытке запутать показания по делу об убийстве. Не исключено, конечно, что он стремится выгородить виновного.
— Не знаю, что заставляет вас так думать, — возмутилась миссис Джентри.