— Вы можете ее описать?
— Она была, как я уже сказал, молода, лет тридцати. Хорошо сложена и одета… Какая‑то узкая юбка или платье, я не заметил точно — просто она соответствовала моим ожиданиям.
— Вы продолжали наблюдать за ней?
— Да.
— Как долго?
— До тех пор, пока она не скрылась из виду.
— Куда она направилась?
— Она последовала за мистером Тейлманом.
Раскин повернулся к Мейсону:
— Перекрестный допрос, пожалуйста, — сказал обвинитель.
— Тейлман звонил жене около восьми? — спросил Мейсон.
— Да.
— Он звонил из вашего кабинета?
— Нет. Мы как раз выходили из ресторана, он позвонил из телефонной будки.
— Вы слышали разговор?
— Нет.
— Откуда вы знаете, что он звонил жене?
— Он сказал, что собирается ей позвонить, и вошел в кабину.
— Вернемся к женщине, — продолжал Мейсон. — Вы стояли у окна в кабинете?
— Да.
— Вы наблюдали за Тейлманом? — спросил Мейсон.
— Да, сэр.
— Потом вы увидели тень молодой женщины?
— Да, сэр.
— После того, как она попала в поле вашего зрения, вы продолжали наблюдать за ней, пока она не скрылась за углом?
— Да, сэр.
— Как далеко она была от мистера Тейлмана?
— Примерно, в двадцати футах.
— Давайте уточним это на схеме. Вы знаете, какова ширина улицы?
— Полагаю, футов шестьдесят.
— А ширина тротуара?
— Наверное, футов десять.
— Значит, около восьмидесяти футов.
— Да.
— Это по прямой. По диагонали расстояние больше.
— Да.
— Насколько?
— Наверное… наверное, футов сто двадцать.
— Вы утверждаете, мистер Трой, — сказал Мейсон, — что видели, как мистер Тейлман пересек улицу и скрылся за углом.
— Так оно и было.
— Вы также утверждаете, что наблюдали за этой женщиной с того момента, как увидели ее. Очевидно, вы увидели ее в тот момент, когда Тейлман прошел всего двадцать футов. Так за кем же вы наблюдали — за ней или за Тейлманом? На ком был сфокусирован ваш взгляд — на Тейлмане или на женщине?
— Где‑то между ними.
— Значит, вы не наблюдали за женщиной?
— Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на ней.
— И вы не наблюдали за Тейлманом?
— Наблюдал, но мой взгляд не был сфокусирован на нем.
— Другими словами, в то время, как женщина со стройной фигурой переходила улицу, вы смотрели не на нее, а в точку где‑то футах в десяти перед ней?
— Пожалуй, нет. Я… я переводил взгляд с одного на другого.
— Вы можете описать походку этой женщины?
— Она была очень, очень… скажем, соблазнительная.
— И вы оторвали взгляд от этой соблазнительной походки, от этого изящного скольжения, от покачивающихся бедер, чтобы посмотреть на мистера Тейлмана, который шел футов на двадцать впереди?
— Пожалуй, нет, — признал Трой. — Если вы ставите вопрос таким образом, господин адвокат, то думаю, что нет. Я все время смотрел на женщину.
— Значит, вы ошибались, говоря, что наблюдали за Тейлманом?
— Да. Я его видел, но наблюдал за женщиной. Я смотрел на нее.
— Значит, вы ошибались, говоря, что ваш взгляд был сфокусирован где‑то между ней и мистером Тейлманом?
— Я не подумал, отвечая на ваш вопрос, мистер Мейсон.
— Другими словами, находясь под присягой, вы отвечали, не подумав?
— Что же, получается так.
— И дали неверный ответ?
— Да. Должно быть, так.
— Спасибо, — с преувеличенной вежливостью сказал Мейсон. — Я так и думал. Были ли еще вопросы, на которые вы ответили, не подумав?
— Нет.
— Теперь вы думаете?
— Да.
— Больше вопросов не имею, — сказал Мейсон.
— Вызываю в качестве свидетеля миссис Морли Л. Тейлман, — объявил Раскин.
Вторая жена Морли Тейлмана, одетая в черное платье, со скромно опущенными глазами, медленно прошла вперед, подняла правую руку, произнесла слова клятвы и приготовилась давать показания.
В голосе Раскина звучало профессиональное сочувствие, с которым многие прокуроры обращаются к вдовам.
— Миссис Тейлман, — начал он, — нам придется выполнить печальный долг. Вы вдова мистера Морли Тейлмана и были, насколько мне известно, вызваны для опознания тела после того, как оно было найдено.
— Да, сэр, — сказала она.
— Вы его опознали?
— Да, это был мой муж, Морли Тейлман.
— Теперь сосредоточимся на вторнике, дне, накануне обнаружения тела. Вы можете рассказать, когда видели мужа в последний раз, где это было и что он делал?
Свидетельница медленно, тихим голосом рассказала, как Тейлман вернулся из офиса и сказал, что собирается в Бейкерсфилд. Он попросил свежий костюм. Пока муж брился в ванной, она просмотрела карманы старого костюма, обнаружила письмо и конверт, прочитала письмо и положила вместе с конвертом в карман пиджака, который собирался надеть муж.
— Именно этот костюм был на нем в момент смерти? — спросил Раскин.
— Да, — ответила она.
— Можете допрашивать, — повернулся Раскин к Мейсону.
Мейсон встал напротив стройной женщины, сидевшей на свидетельском месте с опущенными глазами.
— Миссис Тейлман, — начал он, — где вы познакомились со своим мужем?
— В Лас‑Вегасе, штат Невада, — тихо ответила она.
— Чем вы занимались в это время?
— Вношу протест, — вмешался Раскин, — вопрос не относится к делу.
— Протест отклоняется, — объявил судья Сеймур. — Я намерен дать возможность адвокату обвиняемой строить защиту так, как он считает необходимым. Свидетельница, ответьте на вопрос.
— У меня были различные занятия.
— Расскажите подробнее, — попросил Мейсон.
Ее голос слегка окреп, а ресницы приподнялись достаточно, чтобы бросить на Мейсона неприязненный взгляд.
— Пожалуй, лучше всего это можно охарактеризовать словами, что я была статисткой в шоу.
— Вам приходилось демонстрировать купальники?
— Иногда.
— Вы работали в ночном клубе?
— Да.
— Так называемой «хозяйкой»?
— Я не понимаю, что вы имеете в виду.
— Вы надевали узкие, облегающие платья с очень большим вырезом и прохаживались между игорными столами?
— Все вечерние платья облегающие.
— И ваши тоже были такими?
— Да.
— Вы ходили вокруг игорных столов?
— Да.
— С вами было легко познакомиться?
— Это была моя работа.
— И поэтому с вами было легко познакомиться?
— Я просто выполняла свои обязанности.
— С вами было легко познакомиться?
— Да.