— Самоубийство?
— Насколько я знаю, полиция так не считает.
— Значит, убийство?
— Очевидно.
— Да, многие люди ненавидели его до смерти.
— И вы в том числе?
Голубые глаза, смотревшие прямо на Мейсона, даже не вздрогнули.
— И я в том числе, — спокойно признал Карсон.
— Почему вы ненавидели его?
— По многим причинам. Не вижу смысла в них углубляться. Что вам от меня нужно?
— Я подумал, что вы поможете мне установить точное время смерти.
— Каким образом?
— Как долго может жить рыбка без воды?
— Понятия не имею. Мне надоело и слышать о рыбках, и видеть их.
— Тем не менее, вы истратили солидную сумму денег на тяжбу, чтобы оставить пару рыбок в своем служебном кабинете.
Карсон усмехнулся:
— Когда вступаешь в драку, пытаешься нанести удар по самому уязвимому месту противника.
— И разведение рыбок показалось вам самым уязвимыми местом Фолкнера?
— Других у него не было.
— Почему вы решили нанести ему удар?
— По разным причинам. Какое отношение имеет продолжительность жизни рыбки без воды ко времени смерти Харрингтона Фолкнера?
— Когда я осматривал тело, на полу рядом с ним увидел нескольких рыбок. Одна из них шевельнула хвостом. Я поднял ее и опустил в ванну. Она перевернулась кверху брюхом, но потом, как я узнал, ожила.
— Когда вы осматривали тело?
— Не я обнаружил его.
— А кто?
— Жена Фолкнера.
— В какое время?
— Примерно полчаса назад. Быть может, немного раньше.
— Вы были с его женой?
— Да, мы вместе вошли в дом.
Голубые глаза быстро заморгали. Карсон, казалось, хотел что‑то сказать, но либо передумал, либо не смог подобрать нужных слов, и спросил резко:
— Где была его жена?
— Не знаю.
— Кто‑то пытался убить Фолкнера еще на прошлой неделе. Вы знаете об этом?
— Слышал.
— Кто рассказал вам?
— Харрингтон Фолкнер.
— А его жена ничего вам не рассказывала?
— Нет.
— В том покушении много загадочного, — продолжил Карсон. — По словам Фолкнера, он ехал на машине, и кто‑то выстрелил в него. Он заявил, что слышал звук выстрела и свист пули, пролетевшей мимо и застрявшей в обшивке салона. Так звучало его заявление полиции, но нам с мисс Стенли он не сказал ни слова.
— Кто такая мисс Стенли?
— Наша машинистка.
— Быть может, вы мне обо всем расскажете?
— Фолкнер подъехал к конторе, остановил машину у входа. Я заметил, что он достал нож и стал ковыряться в обшивке переднего сидения, но тогда я не придал этому ни малейшего значения.
— Что произошло потом?
— Я увидел, что он пошел в свою квартиру, во вторую половину дома. Пробыл там минут пять. Скорее всего, звонил в полицию. Потом пришел в офис, и по его поведению, если отбросить излишнюю нервозность и раздражительность, нельзя было и подумать, что что‑то произошло. На его столе лежало несколько писем. Он взял их, внимательно прочитал, потом подошел к столу мисс Стенли и продиктовал ей ответы. Она заметила, что у него дрожали руки, но в остальном он вел себя абсолютно обычно.
— Что произошло потом?
— Как оказалось, Фолкнер положил пулю на стол мисс Стенли, когда подписывал одно из писем, потом мисс Стенли накрыла пулю копией письма. Но ни она, ни сам Фолкнер не заметили этого.
— Значить, Фолкнер не смог отыскать пулю, когда приехала полиция? — Мейсон явно заинтересовался происшествием.
Но ни она, ни сам Фолкнер не заметили этого.
— Значить, Фолкнер не смог отыскать пулю, когда приехала полиция? — Мейсон явно заинтересовался происшествием.
— Именно так.
— Что произошло?
— Разразился скандал. Мы узнали о покушении минут через двадцать после прихода Фолкнера. Подъехала патрульная машина, двое полицейских ворвались в контору, и Фолкнер разродился историей о том, как он ехал по дороге, услышал выстрел и почувствовал, как что‑то вонзилось в сидение в одном‑двух дюймах от его тела. Он сказал, что вытащил из сидения пулю, а полицейские сразу же поинтересовались, где же эта пуля. Потом начался фейерверк. Фолкнер обыскал все, но не смог ее найти. Заявил, что оставил пулю на своем столе, и дошел до обвинений, что я украл ее.
— А вы чем были заняты все это время?
— Так получилось, что я не вставал из‑за стола с момента прихода Фолкнера до приезда полиции. Мисс Стенли готова подтвердить это. Тем не менее, увидев, куда клонит Фолкнер, я настоял, чтобы полицейские обыскали меня и мой стол.
— Они так и сделали?
— Конечно. Они отвели меня в ванную, раздели до гола и тщательно обыскали одежду. Сами они отнеслись к обыску без особого энтузиазма, но я настоял. Как мне показалось, к тому времени у них уже сложилось мнение о Фолкнере, как о вспыльчивом, неуравновешенном человеке. И мисс Стенли была вне себя от ярости. Она настаивала, чтобы приехала женщина из полиции и обыскала ее. Полицейские не слишком серьезно отнеслись к ее словам, тогда мисс Стенли чуть не сбросила с себя одежду прямо в кабинете. Она просто побелела от ярости.
— А пуля лежала на ее столе?
— Да. Она обнаружила ее ближе к вечеру, когда убирала стол, прежде чем уйти домой. Она по привычке складывала копии писем в стопку, а в четыре тридцать раскладывала их по папкам. Без четверти пять она нашла пулю. Фолкнер снова вызвал полицию, и офицеры, когда приехали, сказали все, что о нем думали.
— Например?
— Они сказали, что когда в него кто‑нибудь выстрелит в следующий раз, он должен остановиться у ближайшего телефона и немедленно сообщить обо всем в полицию, а не выковыривать из сидений пули. Они сказали, что если бы пуля осталась в обшивке, ее можно было бы использовать в качестве вещественного доказательства. Можно было бы по ней определить револьвер, из которого она была выпущена. Они сказали, что пуля перестала быть вещественным доказательством с того момента, как он достал ее из сидения.
— Как отреагировал Фолкнер?
— Был очень огорчен тем, что поднял такой шум, а потом нашел пулю на том самом месте, на котором оставил.
Мейсон несколько секунд изучал Карсона.
— Мистер Карсон, — сказал наконец адвокат, — сейчас я задам вам вопрос, который вы надеялись не услышать.
— Какой? — Карсон отвел взгляд.
— Почему Фолкнер приехал домой, а не позвонил сразу же в полицию?
— Думаю, он побоялся остановиться.
Мейсон усмехнулся.
— Ну хорошо. Я могу только догадываться, как и вы, но, вероятно, он хотел убедиться, дома ли его жена. Она была дома?
— Насколько я знаю, да. Вечером не могла заснуть и, примерно в три часа ночи, приняла большую дозу снотворного. Когда приехали полицейские, она еще спала.
— Полицейские входили в дом?
— Да.
— Почему?
— Фолкнер произвел на них столь неблагоприятное впечатление, что они, как мне кажется, стали подозревать, что он сам произвел этот выстрел.
— Зачем?
— Кто знает. Фолкнер был непостижимым человеком. Поймите, мистер Мейсон, я ни в чем не обвиняю его, ни на что не намекаю. Просто полицейские поинтересовались, есть ли у Фолкнера револьвер, а когда он ответил утвердительно, решили взглянуть на него.