Толстый китайский ковёр чуть не на весь пол, модная импортная «стенка» с хрустальными вазами и фужерами, удобные кресла и диван. У окна фикус. Этот фикус совсем не гармонировал с хрусталём и ковром, однако свидетельствовал об устоявшихся вкусах Микиты Власовича Горобца или его супруги. В конце концов, какое мне дело до их вкусов — в комнате и правда было прохладно; я опустился в кресло и с удовольствием вытер платком пот со лба.
Хозяин не сел рядом, он отодвинул стул от стола и примостился на самый его краешек, как бы подчёркивая, что у него нет времени рассиживаться и он не рекомендует этого незваному гостю.
— Покажите, пожалуйста, документы на машину, — попросил я.
Горобец встал, вышел в соседнюю комнату и сразу же вернулся с техническим паспортом, аккуратно обёрнутым целлофаном.
Я развернул документ. На первой странице все, как полагается: фамилия Бабаевского, номера двигателя и шасси, номерной знак, на другой тоже все в ажуре: печать автоинспекции, соответствующие подписи.
— Целлофаном обернули вы? — спросил я.
— Да.
Что ж, подумал я, это хорошо: возможно, на техпаспорте сохранились отпечатки пальцев человека, выдававшего себя за Бабаевского. Шансов, правда, не много, хотя все может быть.
Горобец протянул руку за паспортом, но я сделал вид, что не заметил этого. Спросил:
— Где вы работаете, Микита Власович?
— Вахтёром автопредприятия, — ответил он с вызовом, — но какое это имеет значение и какие у вас претензии ко мне?
Я ждал всего, только не этого. У вахтёра зарплата не больше ста рублей, на какие же шиши построен двухэтажный дом и приобретена «Волга»?
Не торопясь я вынул из кармана кусок бумаги, аккуратно завернул в него технический паспорт, спрятал. Краешком глаза не без удовольствия следил за выражением лица Микиты Власовича. Деланно вздохнул и только после этого счёл возможным объяснить:
— Дело в том, что вы приобрели краденую машину, и мы сейчас производим расследование.
Микита Власович побледнел. Побледнел, потому что, наверное, был стреляный воробей и сразу сообразил, чем это может обернуться для него. Однако все же ещё не до конца поверил мне.
— У меня подлинные документы! — воскликнул он. — Заверенные государственными учреждениями. Я заплатил за машину, и у вас нет никакого права!..
— Но «Волга» краденая, — ответил я твёрдо, — и вы, уважаемый, на сей раз лопухнулись.
Мне было приятно употребить именно это слово, потому что оно полнее всего выражало суть сложившейся ситуации. Старый жук, пройдоха, способный, очевидно, любого обвести вокруг пальца, сам угодил в западню.
— Не может быть… — уже не так уверенно произнёс Микита Власович. — Такой солидный и порядочный человек!
— Бабаевский?
— Да… Ещё приглашал в гости…
— Он такой же Бабаевский, как вы — римский папа. Где познакомились?
— Где же знакомятся — на базаре.
— Какого числа?
— В воскресенье… Постойте, значит, тринадцатого июня. И черт меня попутал — чёртова дюжина…
— А во вторник оформили соглашение?
— Да, в понедельник он снял автомобиль с учёта, и мы встретились во вторник, в десять, у магазина.
— Сколько заплатили за «Волгу»?
— Есть же документ, — неопределённо ответил он. — Я заплатил деньги в кассу.
— А сверх того?
Этих нескольких секунд Горобцу хватило, чтобы определить линию своего поведения.
— Ничего, — ответил он твёрдо. — Я не имею дел со спекулянтами.
— Так я вам и поверил. За такую машину берут, кажется, двойную цену.
Я допустил ошибку, и Микита Власович тотчас же воспользовался ею.
— А это уже дело милиции, — сказал он не без ехидства, — бороться со спекулянтами… распустили!..
Он махнул рукой и даже чуть приподнялся на стуле, словно хотел произнести целую речь против мерзавцев, нарушающих законы, но, очевидно, вовремя вспомнил, что у самого рыльце в пушку, и запнулся.
Теперь была моя очередь переходить в наступление.
— У вас большая семья? — спросил я.
— Жена и сын.
— Жена работает?
— Дай бог по хозяйству управиться.
— Сколько же платят вахтёру автохозяйства?
— А-а, вот вы о чем! — сообразил он. — Немного, девяносто пять рублей в месяц.
— А за «Волгу» вы заплатили девять тысяч с гаком. Или вдвое больше!.. Но, если даже сойдёмся на государственной цене…
— Мы подрабатываем на цветах.
— Эх, много ли на них заработаешь!
Микита Власович искоса бросил на меня взгляд какой-то странный, как на дурачка. И тут этот старый воробей, как я понял чуть погодя, имел несомненное превосходство над капитаном уголовного розыска.
— На жизнь хватает и на машину тоже, — ответил он. — И все по закону.
— Разберёмся… — туманно пообещал я. — А теперь прошу вас описать внешность человека, у которого вы купили машину.
Оказалось, что у Микиты Власовича зоркий глаз: его устный портрет как две капли воды совпал с нарисованным лейтенантом Харченко.
— Давайте посмотрим машину, — предложил я, — В гараже?
— Где же ей ещё быть? — мрачно пробормотал он. — Но «Волгу» я вам не отдам!
— Это уже не от меня зависит, — весело сказал я, — как решит начальство… Хотя мне кажется, что на неё будет наложен временный арест. Как на вещественное доказательство.
Он не ответил и, ссутулясь, направился к выходу.
За гаражом тянулась большая стеклянная оранжерея. Она занимала чуть ли не всю территорию усадьбы Горобца, — между нею и домом остался только узкий проход. Я заглянул внутрь и увидел только несколько горшков с довольно чахлыми растениями.
— И на этом зарабатываете? — я пренебрежительно ткнул пальцем в горшки.
— Оранжереи существуют для того, чтобы выращивать цветы зимой, — поучительно ответил Горобец.
— И что же вы разводите?
— Тюльпаны.
— Зимой?
— Когда же ещё!
Вдруг я вспомнил большие красные тюльпаны, которые покупал Марине Восьмого марта. Сколько же я тогда заплатил на Бессарабском рынке? Кажется, по трёшнице за штуку! И раскупили их у какой-то тётки за несколько минут.
— Подгадываете к Восьмому марта? — спросил я.
— Приходится.
— И сколько же тюльпанов выращиваете?
Микита Власович смутился.
— Ну, тысяч девять — десять.. Как когда…
Вот тебе и вахтёр автохозяйства! Если даже оптом по два рубля за штуку, сколько выходит? Конечно, и дом можно построить, и каждый год «Волгу» покупать.
Видно, Горобец что-то прочитал на моем лице, потому что начал оправдываться:
— Отапливаем и освещаем электричеством, по счётчику платим. Рабочей силы не используем. Все по закону.
Да, судить его нельзя. И все же — проклятый хапуга, нахал, сукин сын… Пользуется любовью людей к прекрасному, наживается на лучших чувствах.
И куда смотрят местные органы?
Дав себе слово сегодня же позвонить в эти органы, я пошёл осматривать машину.
Белая «Волга» стояла в просторном окрашенном помещении, как королева. Микита Власович был-таки настоящим хозяином — отполировал машину до блеска, и я с неудовольствием подумал, что вряд ли найду в ней что-нибудь достойное внимания.
Открыв дверцу, заглянул внутрь. В автомобиле ещё пахло свежей синтетикой — специфический запах новой вещи. Я где-то читал, что в Италии похитители автомобилей пользуются специальной жидкостью, опрыскивают ею сиденья и обивку машины, чтобы создать иллюзию новизны. В этом же случае не надо было создавать никаких иллюзий: «Волга» и так новая. Кроме того, Микита Власович, кажется, вылизал её собственным языком и вытер носовым платком.
Я зачем-то пощупал сиденья, заглянул в багажник. Пусто: новый хозяин ещё не успел набросать туда всякой всячины, которую всегда надо иметь под руками.