Новассильноозадачиваетисмущаетнечтовытянутое,гибкоеи
чудовищное, черной массойповисшее вцентрекартины надтремятуманными
голубыми вертикальными линиями, плывущими вневообразимой пенной пучине. Ну
икартина всамом деле, всякакая-то текучая, водянистая, расплывающаяся,
нервного человека такая и с ума свести может. В то же время в ней есть нечто
возвышенное, хотя исмутное,еле уловимое, загадочное, ионотянет вас к
полотнуснова и снова,покавы наконецнедаетесебе невольнойклятвы
выяснитьлюбой ценой, что означаетэта диковинная картина. По временам вас
осеняет блестящая, но, увы, обманчивая идея. - Это штормоваяночь на Черном
море. - Противоестественная борьба четырех стихий.-Ураган над вересковой
пустошью. - Гиперборейская зима. - Начало ледохода на реке Времени... Но все
эти фантазиивконце концов отступаютперед чудовищноймассойвцентре
картины.Понять, что это,-ивсе остальное будетясно. Но постойте, не
напоминаетли этоотдаленнокакую-то гигантскую рыбу?Бытьможет,даже
самого левиафана?
И в самом деле, по моейокончательнойверсии, частично основаннойна
совокупноммнениимногих пожилых людей, скоторыми ябеседовалпо этому
поводу,замыселхудожникасводитсякследующему.Картинаизображает
китобойца,застигнутого свирепымураганом умыса Горн; океанбезжалостно
швыряет полузатопленное судно, и только три его голыемачты еще поднимаются
над водой; а сверху огромныйразъяренный кит, вознамерившийсяперепрыгнуть
через корабль, запечатлен в тот страшный миг, когда он обрушивается прямо на
мачты, словно на три огромных вертела.
Всяпротивоположная стена быласплошь увешаначудовищными дикарскими
копьями и дубинками. Какие-тоблестящиезубыгустоунизывалидеревянные
рукоятки, такчтотепоходилина костяныепилы.Другиебылиукрашены
султанами изчеловеческих волос. Аодно из этих смертоносных орудийимело
серповидную формуиогромнуюзагнутуюрукояткуинапоминалособоюту
размашистую дугу, какую описывает в траве длинная коса. При взглядена него
вы вздрагивали испрашивали себя,чтоза свирепый дикарь-каннибал собирал
когда-то свою смертнуюжатвуэтимжутким серпом.Тутжевиселистарые
заржавленные китобойные гарпуныи остроги, все гнутые и поломанные. С иными
из них были связаны целые истории. Вот этой острогой, некогдатакой длинной
и прямой,а теперь безнадежно искривленной, пятьдесят леттому назад Натан
Свейн успел убитьмежду восходоми закатомпятнадцатькитов. Авоттот
гарпун - столь похожий теперь на штопор- был когда-тозаброшен в яванских
водах,нокит сорвался и ушели был убитмного-многолет спустяу мыса
Бланко.Гарпун вонзился чудовищу в хвост,ноза это время, подобноигле,
блуждающейв телечеловека,проделал путьв сорокфутов и былнайден в
мякоти китового горба.
Авоттот
гарпун - столь похожий теперь на штопор- был когда-тозаброшен в яванских
водах,нокит сорвался и ушели был убитмного-многолет спустяу мыса
Бланко.Гарпун вонзился чудовищу в хвост,ноза это время, подобноигле,
блуждающейв телечеловека,проделал путьв сорокфутов и былнайден в
мякоти китового горба.
Пересекая этусумрачную комнату,вычерезнизкий сводчатыйпроход,
пробитый, надо полагать,на месте большогоцентральногокаминаипотому
имеющийпо несколькуочаговвдоль обеих стен, попадаетевбуфетную. Эта
комнатаещесумрачнеепервой;надсамойголовойу вас выступают такие
тяжелыебалки, а под ногами лежат такие ветхие корявые доски, что вы готовы
вообразитьсебявкубрикестарогокорабля,вособенностиеслидело
происходит бурной ночью, когда этот древний ковчег, стоящий на якоре в своем
закоулке, весь сотрясается от ударов ветра. Сбоку у стены там стоял длинный,
низкий,похожийна полкустол,уставленныйпотрескавшимисястеклянными
ящиками,вкоторыххранилисьзапыленныедиковины,собранныевсамых
отдаленныхуголках нашегопросторного мира.А издальнегоконца комнаты
выступалабуфетнаястойка-темноесооружение,грубовоспроизводившее
очертания головы гренландского кита. И как ни странно, но этодействительно
была огромнаяаркообразная китоваячелюсть, такая широкая, что чутьли не
целаякарета моглапроехатьподней.Внутрионабылаувешана старыми
полками, кругом уставленными стариннымиграфинами, бутылками, флягами; ив
этой всесокрушающей пасти, словно второй Иона(кстати, именно так его там и
прозвали), суетился маленькийсморщенныйстаричок,втридорога продававший
морякам горячку и погибель за наличные деньги.
Устрашающибыли стаканы,куда лил онсвой яд.Снаружи ониказались
правильнымицилиндрами, но внутри зеленое дутоестеклопрехитрымобразом
сужалось книзу, да и донышкиоказывались обманчивотолстыми.По стенкам в
стеклебылигрубовыдолбленыпараллельныемеридианы,опоясывавшиеэти
разбойничьикубки. Нальют вам до этоймерки - с вас пенни, до другой - еще
пенни, и такдо самого верха - китобойская доза, которую вы можете получить
за один шиллинг.
Войдявпомещение,яувиделустолагруппумолодыхморяков,
разглядывавших в тусклом светезаморские диковины. Я нашел глазамихозяина
и, заявив емуо своем намерении снять у него комнату, услышал в ответ,что
его гостиница полна - нет ни одной свободной постели.
- Однако постойте, - тут же добавилон, хлопнув себя по лбу, - вы ведь
нестанетевозражать,еслияпредложувамразделитьложесодним
гарпунщиком, а? Вы, явижу, собрались поступать на китобоец, вот вам и надо
привыкать к таким вещам.
Я сказал ему, что не люблюспать вдвоем в одной постели, что если уж я
когда-нибудьипошелбынаэто,тоздесьвсе зависитоттого,что
представляет собой гарпунщик;еслижеу него(хозяина) действительно нет
другого места иесли гарпунщик будет не слишком неприемлем, то, уж конечно,
чем и дальше бродить в такуюморозную ночь по улицам чужого города, я готов
удовлетвориться половинойодеяла, которым поделится сомнойлюбой честный
человек.