- Приходи сам сюда пельмени есть, - ответила она, улыбнувшись.
- Однако нам пора, - сказал Конобеев и начал надевать на себямаскуи
водолазное облачение.
- Глаза бы мои на тебя не глядели! - качая головой, сказала старуха.
- Ничего особенного, однако, - ответил Конобеев и направился с Ванюшкой
к берегу навстречу налетавшим волнам.Волныгрохотали,пенашипелана
песке, брызги летели дождем, а Конобеев смело шел вперед.
- Держись за меня! - крикнул он Ванюшке, когда они подошли к волнорезу.
Ванюшка ухватился за богатырскую руку старика. Первая волнаобдалаихи
едва не сбила с ног. Наклонив головы, прижавшись друг к другу, Конобееви
Топорков бросились вперед. Волны покрыли их. На мгновениепоказаласьеще
раз косматая седая голова Макара Ивановича и скрылась.
Марфа Захаровна, сложив красные руки на круглом животе,склониласвое
круглое красное лицо. Губы кривились; она готова была заплакать. Асобака
Хунгуз, подойдя к самой воде, вдруг подняла мордуиначалавыть.Потом
сердито залаяла на волны и начала бегать по берегу, как бы желая броситься
вслед ушедшим под воду. И снова завыла, жалобно и протяжно...
3. ПОД ПЯТЬЮ КУПОЛАМИ
Трудно идти по дну океана навстречуприливу.Труднее,чемпоземле
против ветравшторм.Конобеевнагнулголовуитаранилеюупругую
движущуюся массу воды. А Ванюшка шел на буксире, держась рукамизабедра
старика-великана.
Когдаспустилисьвподводнуюлощину,сталосразутише.Здесь
чувствовался только водяной "ветерок". Ванюшка отцепилсяотКонобееваи
поднял голову вверх. Солнце стояло над нимисветящимсяразмытымпятном.
Волнение на поверхности мешало видеть резко очерченный шар, как это бывало
во время штиля.
"Полдень. Пора обедать", - подумал Ванюшка.
И в этот самый момент послышался звук колокола. Под водой он был слышен
очень отчетливо. Колокол прозвонил двенадцать. В зеленоватоймглемерцал
огонек. Это светился маяк на крыше подводного жилища.Егогасилитолько
тогда, когда все были в сборе. Конобеев распрямил спину и быстро пошелна
свет. Ванюшка едва поспевал за своим вожаком.
Сквозь лес длинных водорослей свет маяка разгорался всеярчепомере
того, как путники подвигались вперед.Ванюшкамногоразужелюбовался
подводным ландшафтом - и немогналюбоваться.Какбудтоонпопална
неведомую планету, где все иное. Длинныеполосы,ленты,шнуры,веревки
бурых водорослей тихоколебались,извивая,какполусонныезмеи,свои
гибкие тела. Среди этих лент, протянутых, как серпантин, резковыделялись
широкие пальмовидные листья ламинарий.
Скороможнобылоразличитьужеиподводноежилище.Издалионо
напоминало пятькуполов-полусфервизантийскогохрама:какбудтохрам
провалился в землю до самыхкуполов.Домстоялвдолинемеждудвумя
поперечными возвышенностями, которые предохраняли отморских"ветров"-
прилива и отлива.
Здесь всегда было тихо.
Яркий свет подводного прожектора собирал множество рыб, шнырявших между
водорослями, как разноперые птицы в тропическомлесу.Толькоэтиптицы
были молчаливые.
Путники вошли в железнуюкамеруиплотнозакрылизасобоюдверь.
Ванюшка повернул кран, и вода начала уходить втрубу.Черезпятьминут
сильные насосы освободили камеруотводы;другиенасосынаполнилиее
воздухом. Ванюшка и Конобеев сняли водолазныекостюмыимокруюодежду,
переоделись ивошличерезжелезнуюидеревяннуюдверивдеревянную
избушку. Они были у себя дома.
Под средним, самым большим, куполом находилось "общественное здание" из
четырех комнат. В одной помещалась общая столовая,вдругой-кухняс
кладовой, втретьей-библиотека-читальняивчетвертой-машинное
отделение.
Вокруг этого большого центрального куполасмаякомбылирасположены
четыре меньших. Купол с выходною дверью, направленный к берегу,назывался
западным. Он прикрывал собою избушку в две комнаты, вкоторойпомещались
Топорков и Волков. Затем следовали: северный купол-тамжилистряпуха
Пунь и ее муж Цзи Цзы; западный - в двух комнатах этой избушкипомещались
Конобеев и Гузик; и, наконец, южный - в этом куполе было две комнаты: одна
- лаборатория-мастерская Гузика, а другая - запасная - для"приезжающих",
где иногда ночевали приходившие с берега по делам к Волкову и Гузику.
Ванюшка вышел в столовую. Она, кроме выходнойдвери,имелаещедве:
прямо - в кухню и влево - в библиотеку-читальню. В этой комнате, какив
другихкомнатахцентральногодома,совсемнебылоокон.Сильная
электрическая лампаподпотолкомхорошоосвещалабольшой,застланный
китайской чистой скатертью стол с шестью приборамиишестьтабуретоку
стола. Еще несколько запасных табуреток стояли у стен. Рядомсдверьюв
кухню, у стены стоял буфет карельской березы; на кругломстоликесверкал
полированными боками большой самовар, лучший друг Конобеева
В столовой еще никого не было.Ванюшкапотянулносом,поморщилсяи
прошел в кухню.
У электрической плиты возилась маленькая скуластая Пунь в синемплатье
и белом переднике. Еечерные,каксмоль,жесткиеволосыбылигладко
зачесаны и собраны сзади в пучок, сколотый двумя шпильками сшарикамина
концах.
История ее появления в подводной колонии была такова. Волков нанялдля
работы корейца Цзи Цзы,или-покорейскомупроизношению-КыеЦа.
Сговорились о плате. Цзи Цзы получил задаток и в назначенныйденьявился
со своею подругой жизни, которую отрекомендовал:
- Пунь.
- Почему "Пунь"? - спросил Волков,которыйзнал,что"пунь"-это
мелкая корейская монета.
- Больсе не стоит, - ответил Цзи Цзы.
- А ты сам сколько стоишь? - спросил улыбаясь Волков.
- Сто пунь будет нянь, а десять нянь будет кань.