– Лейтенант был чересчур активен или стал себя чувствовать таковым, поэтому ради него же пришлось... В общем, он придет в себя через час, возможно, через два. Вопрос не терпит отлагательства, да, мистер Маккиннон?
– Пожалуй. По крайней мере, имеет определённое значение. Возможно, он сможет нам объяснить, почему нам так повезло и мы до сих пор живы. Если мы это будем знать, тогда мы поймём или, по крайней мере, сможем догадываться, что нас ожидает.
– Вы считаете, что противник нас ещё в покое не оставил?
– Я буду крайне удивлен, доктор, если это произошло.
Маккиннон, оставшись в одиночестве, приканчивал третью чашку кофе, когда в столовую вошёл Джемисон в сопровождении троих своих работников.
Все это сопровождалось похлопыванием по бокам, потиранием рук и стуком зубов. Джемисон прошёл на камбуз, заказал себе и своим людям еду и сел рядом с Маккинноном.
– Идеальные условия для работы, как вы точно выразились, боцман. Можно сказать, чертовски уютно. Температура повышается. Почти десять градусов. В минусе.
– Сожалею, сэр. Как с рулевым управлением?
– Всё сделано. По крайней мере, сейчас. Работа оказалась не такой уж сложной. Пришлось немного повозиться со штурвалом, но Трент утверждает, что он вполне управляем.
– Прекрасно. Благодарю вас. Ну, а управление с мостика восстановлено?
– Да. Я сообщил об этом в машинное отделение и попросил воздержаться от каких‑либо действий. Похоже, старшему механику Паттерсону это не очень понравилось. Похоже, он считает, что ему лучше видно, чем с мостика. Что нам ещё осталось сделать?
– Пока что ничего. По крайней мере, что касается меня.
– Ага! Я вас понял. Намекаете на то, что мы бездельничаем, да? Ну, мы посмотрим, что можно сделать с надстройкой на данный момент. Может быть, каким‑то образом её укрепить... но все зависит от того, сколько времени нам понадобится на разморозку.
– Конечно, конечно, сэр. – Боцман бросил взгляд через плечо. – Я, кстати, заметил, что доктор Сингх совершенно не беспокоится о том, чтобы держать закрытым шкафчик со спиртом.
– Это уж точно. Может, немного добавим в наш кофе?
– Я бы это сделал, сэр. Это может ускорить процесс разморозки.
Джемисон посмотрел на него осуждающе, встал и направился к шкафчику.
Джемисон осушил вторую чашку двойного кофе и посмотрел на Маккиннона.
– Вас что‑то беспокоит, боцман?
– Да. – Маккиннон положил обе ладони на стол, как бы собираясь встать. – Движение изменилось. Несколько минут назад судно чуть‑чуть пошло в бакштаг, как будто Трент сделал небольшие изменения курса, но сейчас мы чересчур сильно поворачиваем в бакштаг. Вполне возможно, что рулевое управление вновь вышло из строя.
С этими словами Маккиннон выскочил из столовой, Джемисон побежал следом за ним. Достигнув палубы, покрытой тонким слоем льда, Маккиннон ухватился за леер и остановился.
– Опять нас крутит в штопоре, – закричал он. Он вынужден быть кричать, потому что из‑за штормового ветра его просто не было слышно. – Отклонение от курса на двадцать, а может быть, и на тридцать градусов. Что‑то там не так.
И это действительно было так. Когда они поднялись на мостик, оба мужчины моментально замерли, а Маккиннон сказал:
– Примите мои извинения, мистер Джемисон. Дело, как мы видим, не в рулевом управлении.
Рядом со штурвалом, лицом вниз, лежал Трент. Из‑за качки его швыряло из стороны в сторону. Трент дышал. В этом сомнений не было. Его грудь подымалась и медленно, ритмически опускалась. Маккиннон наклонился к нему, внимательно всмотрелся в его лицо, принюхался и выпрямился.
– Хлороформ.
Он подошёл к штурвалу и попытался вернуть «Сан‑Андреас» на прежний курс.
– И это. – Джемисон наклонился, поднял упавший на пол компас и показал его Маккиннону. Стекло компаса было разбито, а стрелка согнута.
– Невидимка вновь нанес удар.
– Похоже на то, сэр.
– Вот как. Вы, кажется, даже не удивлены, боцман?
– Я видел, что компас лежит на полу. Смотреть на него не было необходимости. На борту есть и другие рулевые. А компас у нас был один.
Глава 4
– Кто бы ни был виноват в том, что произошло, он в любом случае имеет доступ к лекарствам, – произнёс Паттерсон. Он сидел вместе с Джемисоном и Маккинноном в комнате отдыха.
– Это не поможет, сэр, – сказал Маккиннон. – С десяти часов утра каждый на этом корабле, за исключением, конечно, раненых, имел доступ к лекарствам. И все побывали на территории госпиталя: кто приходил поесть, кто спал, кто отдыхал.
– Может, мы ищем не в том направлении, – выдвинул предположение Джемисон. – Зачем кому‑то понадобилось разбивать компас? Ну, наверное, не для того, чтобы сбить нас с нашего курса? Скорее всего, наш Невидимка по‑прежнему продолжает передавать свои позывные, и немцы точно знают, где мы находимся.
– Возможно, он пытается вызвать среди нас панику, – сказал Маккиннон.
– Возможно, надеется, что мы сбавим ход. Это вполне вероятно, если погода ухудшится, начнет штормить, а у нас не будет компаса. Наверняка поблизости находится немецкая подводная лодка, и он не хочет, чтобы мы далеко ушли. Существует и худшая возможность. Мы всё время считали, что у Невидимки есть передатчик, но вполне возможно, у него есть и приёмник. А что, если он имеет радиосвязь с Альта‑фьордом или с какой‑нибудь немецкой подводной лодкой или же разведывательным самолётом? Вполне возможно, что где‑то поблизости находится и британский военный корабль. Конечно, немцы не заинтересованы, чтобы мы вступили с ним в контакт. Впрочем, сами мы сделать этого не в состоянии, но его радар может обнаружить нас за десять‑пятнадцать миль.
– Слишком много всяких «если», «возможно», «вероятно» и тому подобное, – решительно заявил Паттерсон с видом человека, принявшего решение. – Сколько человек имеется на этом судне, боцман, на которых вы можете положиться?
– Сколько... – Маккиннон замолчал и задумался. – Ну, нас трое и Нейсбай. И медицинский персонал. Это не значит, что у меня есть какие‑то особые причины им доверять, – нет у меня и причин им не доверять, но нам известно, что они все были здесь, все до единого, когда Трент подвергся нападению. Так что их следует исключить.
– Двое врачей, шесть сестер, три санитара и нас четверо. Всего пятнадцать человек, – сказал Джемисон и улыбнулся. – Значит, всех остальных можно подозревать?
Боцман позволил себе улыбнуться в ответ.
– Трудно как‑то представить себе таких мальчишек, как Джонс, Макгиган и Вейланд Дей опытными шпионами. Если их не считать, то в отношении прочих я поручиться не могу. По крайней мере, я бы им свою жизнь не доверил.
– А как в отношении команды «Аргоса»? – спросил Паттерсон. – Тех, кому удалось уцелеть? Или в отношении тех, кто стал нашими гостями волею обстоятельств?
– Я понимаю, что это странно, сэр, но кто может доказать, что здесь ничего подозрительного нет? Я просто никому не доверяю. – Боцман перевёл дух. – Или, может быть, я ошибаюсь, если думаю, что вы собираетесь обыскать все каюты и вещи всех, кто находится на судне.
– Нет, не ошибаетесь, боцман.
– При всем моем уважении к вам, сэр, мы в этом случае попросту потеряем время.