-- Теперь мы можем выступать без всяких опасений, капитан, -- заговорил
Блад,продолжаяпополнятьвоинскоеобразованиедостойногоиспанского
офицера, -- таккак мыобезопасилинаш тыл отнападения.Как вы, должно
быть, заметили, пираты весьмаопрометчиво использовали для высадки все свои
шлюпки. Так что оставшимся на корабле до берега не так-то легко добраться.
-- Ноуних есть пушки, -- возразил Аранья. -- Что, если они из мести
откроют огонь по городу?
-- Вкотором находится их первый десантный отряд во главе с капитаном?
Мало вероятно. Все же на всякий случай мыоставим двадцатьчеловекздесь,
около пушек. Еслипиратына корабле, отчаявшись, потеряют голову, то залпа
два быстро приведут их в чувства.
Выполнив распоряжениеБлада, пятьдесят испанских мушкетеров, незаметно
дляпиратов, переживших уничтожениефорта,беглымшагомнаправилисьпо
направлению к городу.
V
Пиратский капитан, чье имя не пережило его, былквалифицированБладом
как самодовольный идиот, который, как и все дураки, слишком многое считал не
требующим доказательств. Будьон немного поумнее, онвзялбы на себя труд
убедиться, что уничтоженные им солдаты форта и горожане-ополченцы составляют
все вооруженные силы Сан-Хуана.
Непомерная алчность, несомненно, толкнула корсаровна эту безрассудную
высадку. Капитан лже-"Арабеллы" казался Бладу похожим на бездарноговора,
сгребающегокрошкиво времяпиршества.Имеяподносомдвакорабляс
сокровищами, за которымиони гнались из Картахены через все Карибское море,
было непростительнойтупостьюне попытаться сразуже завладеть ими. Видя,
что на галеонах с ценностями не выстрелила ни одна пушка, этот болван должен
былсообразить,чтоэкипажнаходится на берегу, а еслион вовсе небыл
способен соображать, то можно было заглянуть в подзорную трубу, чтобы в этом
убедиться.
НорассужденияБлада были несовсемсправедливы.Возможно,именно
уверенность втом,чтокораблипустуюти могутбытьлегкозахвачены,
побудила капитана позволить своим людям удовлетворить их ненасытную жадность
разграблением города. Ктомуже городаНовойИспаниичастоизобиловали
сокровищами, а у губернатора могла храниться королевская казна.
Только такое искушениемогло толкнуть пиратскогокапитананаграбеж
Картахены, втовремя каккораблисценностямиуспеливыйтивморе.
Очевидно,картахенская неудачаненапомнилаемуопословице"За двумя
зайцамипогонишься -- ни одного не поймаешь", и в Сан-Хуанеон применял те
же сомнительные методы, сопровождаяих такимиже безобразиями, которыми он
позорил в Картахене (в этом Блад был теперь твердо уверен) нагло присвоенное
им имя прославленного вождя флибустьеров.
Я не стану утверждать, что действия капитана Блада не былирезультатом
гнева на незванного гостя, пытавшегося выхватить у него из-под носадобычу,
ради которой онстолько трудился, но у меня нет нималейшего сомнения, что
его беспощадность былавызванавозмущениембессовестнымсамозванствомв
Картахене и подлостями,совершеннымитам отего имени.
Пиратская карьера,
навязанная ему судьбой, была сама по себе пятном на его репутации, и Блад не
могравнодушносмотреть, как невестьоткуда взявшийся двойниквместесо
своейбандойбезжалостныхмерзавцевтворилгнусности,прикрываясьего
именем.
Полный мрачной решимости и жажды справедливой мести, капитан Блад шагал
воглавемаленькойколонныиспанскихмушкетеров,твердонамереваясь
освободить город, захваченныйи оскверненный его двойником.Звуки, которые
они услышали, подойдя к городскимворотам, подтвердили худшие предположения
Блада об образе действий этих бандитов.
Корсарскийкапитан,ворвавшисьвСан-Хуаниубедившись,что
сопротивлениезадушено окончательно,отдалгороднаразграблениесвоим
людям,позволивимнемного"поразвлечься",преждечемониперейдут к
основнойцели рейда --захвату вгавани кораблей с ценностями. Немедленно
всябанда, укомплектованнаяиз отбросовтюремвсехстран, разбиласьна
группы, которые ринулись в город, одержимые страстью разрушения, оставляя за
собойубитых мирных жителей, изнасилованных женщин, ограбленные и сожженные
дома.
Длясебялично капитаноставил самый лакомый кусок. Вместес шестью
головорезами он ворвался в дом генералгубернатора, где скрылся дон Себастьян
после разгрома его злополучного ополчения.
Захвативвплендона Себастьянаи его хорошенькуюсупругу, объятую
паническимужасом, капитан велел своимпровожатым заняться грабежомдома.
Двоих он, однако, оставил при себе для помощи, котораяпонадобитсяему при
грабеже особогорода, коимон намеревался заняться, пока остальные четверо
бандитовбудутрасхищатьимуществогубернатораипревосходныевина,
привезенные им из Испании.
Высокий,смуглыйсубъект,выдававшийсебя за капитана Бладаидля
большегосходстванарядившийсявчерныйс серебром костюм, бывший,как
известно,излюбленнойодеждойзнаменитогофлибустьера,непринужденно
расселся в столовойдона Себастьяна за длинным дубовым столом, положив ногу
на подлокотник кресла. Егоукрашенная плюмажем шляпа съехала набекрень,на
толстых губах змеилась плотоядная усмешка.
Напротив него между двумяголоворезамистоял дон Себастьян, одетыйв
рубашку и панталоны, без парика,со связанными за спинойруками.Лицо его
смертельно побледнело, но в глазах светился вызов.
Ввысокомкресле,спинойк одномуизоткрытыхокон сиделадонья
Леокадия.Ужаспарализовалнесчастнуюженщину,она находиласьна грани
умопомешательства.
В рукахкапитана был кусокбечевки,накоторомон завязывалузлы,
Насмешливым тоном он заговорил со своей жертвой на ломаном испанском языке.
-- Значит, выне желаетеговорить, а? Вы надеетесь, что мнепридется
разобратьлачугупокамешкам, преждечемянайдуто, чтомненужно?
Ошибаетесь, дорогойидальго.