.. -- возразил Сентонж.
-- Настолько обнаглеть, чтобы напасть на Мартинику, -- добавила мадам.
Джентльмен в черном с серебром выразительно пожал плечами.
-- Испанцы называют этот остров Мартинико, мадам. Не забывайте, Испания
уверенав том, что Богсоздал Новый Свет специально для ее прибылей, и что
небеса одобряют все меры, направленные против посягательств на ее права.
-- Разве я неговорил вам то же самое, шевалье? --вмешался Люзан. --
Ведь этопочти те же слова, что ясказал вам сегодняутром,когдавы не
верили, что испанец может напасть на нас.
Голубыеглазасмуглогонезнакомцасодобрениемвзглянулина
французского капитана.
-- Разумеется, сразу поверить в это не так легко. Но теперь, я думаю, у
васесть вседоказательстватого, что в Карибском море Испания не уважает
никакого флага,кроме своего собственного, если только еене принудить,к
этому силой. Поселенцы из других стран знают по опыту, как реагируют испанцы
на ихприсутствие здесь. Нет нужды перечислятьпримеры налетов, грабежей и
массовых убийств.Еслитеперьнастала очередь Мартиники,то можно только
удивляться, чтоэтого непроизошло раньше, ибо на этомостровеестьчем
поживиться, аФранциянеимеетвВест-Индиивооруженныхсил,могущих
противостоять этим конкистадорам. К счастью, мы все еще существуем. Еслибы
не мы...
-- Если быневы?-- прервалегоСентонж. Егоголос стал внезапно
резким. -- О ком вы говорите, месье? Кто вы такой?
Вопрос, казалось, удивил незнакомца. Несколько секундон с недоумением
рассматривалприсутствующих, а когда онзаговорил,тоего ответ, хотяи
подтвердилподозрения шевалье иуверенность Люзана, тем не менее прозвучал
для Сентонжа как гром среди ясного неба.
--Разумеется, яговорю о Береговом братстве. О корсарах, месье. -- И
он добавил явно не без гордости. -- Я -- капитан Блад.
С отвисшей от неожиданности челюстью, Сентонж тупо уставился на смуглое
улыбающееся лицо доблестного флибустьера, которого он считал мертвым.
Оставаясь верным своему долгу, он должен был бы заковать этого человека
вкандалы идоставитьво Франциюв качествепленника. Ноподобныйакт
являлся бы не только черной неблагодарностью -- он просто неосуществим из-за
присутствияпод бокомдвухтяжело вооруженных корсарских кораблей.Более
того, получив хороший урок, месье де Сентонж понимал, что такой поступок был
бы величайшей глупостью.
Онживоприпомнилпредставленныеемусегодня утромдоказательства
хищничестваиспанцев иактивнойдеятельностипиратов, которую,глядя на
догоравшийна расстоянии двух миль флагман, никак нельзябылоне признать
благотворной.Доказательства того и другого содержались такжев новостях о
нависшей над Мартиникойугрозе испанского рейда инамеренияхфлибустьеров
защитить остров, чего не в состоянии была сделать Франция.
Учитываявсе это, ав особенностиисториюсМартиникой,грозившую
вернутьшевалье,ставшегооднимизбогатейшихлюдейвоФранции,к
первоначальному состоянию, становилось ясно, что всеведущиймесьеде Лувуа
насей раз дал маху.
Учитываявсе это, ав особенностиисториюсМартиникой,грозившую
вернутьшевалье,ставшегооднимизбогатейшихлюдейвоФранции,к
первоначальному состоянию, становилось ясно, что всеведущиймесьеде Лувуа
насей раз дал маху. Это было продемонстрировано настолько убедительно, что
Сентонжначалсознаватьнеобходимостьвзятьнасебяпоследствияэтой
демонстрации.
Отзвукитяжких размышленийиэмоцийявственнослышалисьвголосе
шевалье, когда он, все еще устремивбессмысленный взгляд на капитана Блада,
воскликнул:
-- Вы -- тот самый морской разбойник?!
Однако Блад, казалось, нисколько не обиделся.
--Ода,новесьма благодетельный разбойник,-- улыбнулсяон.--
Благодетельный для всех, кроме испанцев.
МадамдеСентонжвнесебяот волнениярезкоповернуласьк мужу,
судорожно сцепив руки. От этого движения шаль соскользнула с ее плеч, сделав
ее прелести еще более доступнымидля обозрения. Но она не обратиланаэто
внимания,так каквкритический моментправила приличия потеряли для нее
всякое значение.
-- Шарль, что ты намерен делать?
-- Что делать? -- тупо переспросил ее супруг.
--Распоряжения,которые ты оставилнаТортуге, могут разорить меня
и...
Шевальеподнялруку,чтобыпредупредитьдальнейшиеэгоистические
откровениямадам.Какие бы меры он ни принял, они должны быть продиктованы
только интересами его повелителя, короля Франции.
-- Явсе понимаю, дорогая. Мой долгсовершенно ясен. Сегодня утром мы
получили полезный урок. К счастью, еще не слишком поздно.
Издав глубокий вздох облегчения, мадам повернулась к капитану Бладу.
-- Вы уверены, месье,что ваши корсарысмогут обеспечить безопасность
Мартиники?
--Совершенноуверен,мадам,--сразуже ответилБлад.-- Бухта
Сен-Пьераокажетсямышеловкойдляиспанцев,еслионибудутнастолько
опрометчивы,что залезут туда.А добыча с их кораблей с лихвойокупит все
расходы экспедиции.
И тогда Сентонж расхохотался.
-- Ах, да, теперьявсепонимаю,--сказал он. --Ведьиспанские
корабли -- богатейший приз. Только не сочтите это насмешкой, месье. Надеюсь,
я не оскорбил вас?
-- Что вы, месье, нисколько, --улыбнулся капитанБладиподнялся с
кресла.
--Ну,разрешитеоткланяться.Бризсвежеет,иядолженэтим
воспользоваться. Если ветер не переменится, то я к вечеру буду на Тортуге.
Онсклонился передмадам де Сентонж,собираясьпоцеловать ейруку,
когда шевалье дотронулся до его плеча.
-- Одну минуту, месье. Составьте мадам компанию, пока я напишуписьмо,
которое вы доставите губернатору Тортуги.