Навстречуемушагнул презренный
докторишка, высокийистройный, виспанском панцире икаске. Позади него
стояли Хагторп и еще шестеро человек из его команды. На губахБладаиграла
чуть заметная усмешка.
-- Наконец-то, капитан, вы стоите там, куда так давно стремились, -- на
палубе "Синко Льягас".
Вответнаэту насмешку Истерлингтолько гневно буркнул что-то. Его
мощные кулакисжимались и разжимались,будто емуне терпелось схватить за
горло издевавшегося над ним ирландца. Капитан Блад продолжал:
-- Никогда не следует заритьсяна то, что непо зубам, капитан. Вы не
первый, кто в результате оказывается с пустыми руками. Ваш "Бонавентура" был
прекрасным быстроходнымшлюпом.Казалось бы, вымоглибытьим довольны.
Жаль, что он больше не будет плавать. Ведь он затонул или, вернее,затонет,
когдаподниметсяприлив. --Внезапно онспросил резко: -- Сколькоу вас
человек?
Емупришлосьповторить этот вопрос, илишьтогдаИстерлингугрюмо
ответил, что на борту "СантаБарбары" находится сорок человек.
-- А сколько у вас шлюпок?
-- Три, считая ялик.
-- Ну, этогодолжно хватить для ваших людей. Прикажите им спуститься в
шлюпки,и немедленно, если вам дорога их жизнь. Черезпятнадцатьминутя
открою по галиону огонь и потоплю его. Я вынужден такпоступить, потому что
у меня не хватит людей, чтобы послать на негопризовую команду, аоставить
его на плаву -- значит позволить вам продолжать разбойничать.
Истерлингяростнозапротестовал,перемежаявозраженияжалобами. Он
указывалнато,какимиопасностямигрозитему иеголюдям высадка на
Эспаньолу. Но Блад перебил его:
--Свамиобходятсятак милосердно,каквы, наверное, никогдане
обходилисьсосвоимипленниками.Советуювоспользоватьсямоим
мягкосердечием.Если же испанцынаЭспаньоле пощадятвас,когдавы там
высадитесь, возвращайтесь к своей охоте и копчениюсвинины -- дляэтого вы
годитесь лучше, чем для моря. А теперь убирайтесь.
НоИстерлингнесразупокинул фрегат.Он стоял,широкорасставив
сильныеноги,и, покачиваясь,все сжималиразжимал кулаки.Наконец он
принял решение:
-- Оставьте мне этот корабль,и на Тортуге, когдаятуда доберусь, я
уплачу вам четыреста тысяч испанских реалов. По-моему, это для вас выгоднее,
чем пустое злорадство, если вы просто высадите нас на берег.
-- Поторапливайтесь! -- только и ответил ему Блад, но уже более грозным
тоном.
-- Восемьсот тысяч! -- воскликнул Истерлинг.
-- А почему невосемьмиллионов?-- с притворнымизумлением спросил
Блад.--Обещать их столь же легко, как и нарушить подобноеобещание. Я в
такойже мереготовположитьсянавашеслово,капитан Истерлинг,как
поверить, что в вашем распоряжении имеется восемьсот тысяч испанских реалов.
Злобныеглаза Истерлинга прищурились. Скрытые чернойбородойтолстые
губы плотносомкнулись, а потом слегка раздвинулисьвулыбке.Раз ничего
нельзя добиться,неоткрыв секрета, такон промолчит.Пусть Бладутопит
сокровище, которое ему, Истерлингу, во всяком случае уже не достанется.
Эта мысль доставила пирату даже какое-то горькое удовлетворение.
-- Надеюсь, мы ещекогда-нибудь встретимся, капитан Блад, -- сказал он
спритворной угрюмой вежливостью.--Тогдаявам кое-что расскажу, и вы
пожалеете о том, что сейчас творите.
--Еслимы свами когда-нибудьвстретимся, несомневаюсь, чтоэта
встреча послужит поводом для многихсожалений. Прощайте, капитан Истерлинг,
и помните, что у вас есть ровно пятнадцать минут.
Истерлингзлобно усмехнулся,пожалплечамии,резкоповернувшись,
спустился в ожидавший его ялик, покачивавшийся на волнах.
Когда он сообщилрешение Блада своим пиратам, они впали в дикую ярость
примысли, чтоимпредстоитлишитьсясвоей добычи.Их неистовыевопли
донеслисьдажедо"Синко Льягас",заставивБлада, неподозревавшего об
истинной причине их возмущения, презрительно усмехнуться.
Он смотрел,как спускали шлюпки, ивдруг с удивлением увидел, что эта
разъяренная вопящаятолпа внезапно исчезла с палубы "Санта-Барбары". Прежде
чем покинутькорабль,пираты кинулись в трюм, намереваясьувезти ссобой
хоть частицу сокровищ. Капитана Блада стало раздражать это промедление.
-- Передайте Оглу, чтобы он пустил ядро в их бак. Этих негодяев следует
поторопить.
Грохотвыстрелаиудардвадцатичетырехфунтовогоядра,пробившего
высокую носовуюнадстройку, заставилипиратоввстрахепокинуть трюми
устремитьсякшлюпкам.Однако,опасаясьзасвоюжизнь, онисохраняли
некотороеподобие дисциплины--при таком волнении шлюпке ведьничего не
стоило перевернуться.
Мокрые лопасти весел засверкали на солнце, шлюпки отплыли от галионаи
стали удалятьсявсторону мыса, до которого было не более двух миль.Едва
они отошли, какБлад скомандовал открыть огонь, но тут Хагторп вцепился ему
в локоть.
-- Погодите-ка! Стойте! Смотрите, там кто-то остался!
Бладсудивлениемпосмотрел на палубу "СантаБарбары", потом поднес к
глазу подзорнуютрубу. Онувидел на корме человека с непокрытой головой, в
панцире исапогах, по виду совсем непохожего на пирата; человекотчаянно
размахивал шарфом. Блад сразу догадался, кто это мог быть.
-- Наверное, какой-нибудь испанец, которому Истерлинг забылперерезать
глотку, когда захватил галион.
Блад приказалспустить шлюпкуи послал за испанцем шестерых людей под
командой Дайка, немного знавшего испанский язык.
Дон Ильдефонсо,которогобезжалостно оставили погибатьна обреченном
корабле, сумелосвободиться от своихпути теперь, спустившись на якорную
цепь, ожидал приближающуюся шлюпку.