Дон Ильдефонсо,которогобезжалостно оставили погибатьна обреченном
корабле, сумелосвободиться от своихпути теперь, спустившись на якорную
цепь, ожидал приближающуюся шлюпку. Он весьдрожалот радостного волнения:
ведь и он самиего судно с бесценнымгрузом былиспасены! Это внезапное
избавление казалось емупоистинечудом. Делов том, что, подобно капитану
сторожевого судна, дон Ильдефонсо,если бы дажеинераспознал испанской
постройки корабля, так неожиданно пришедшего ему на выручку, все равно решил
бы,чтопередним соотечественники, так какна "Синко Льягас"продолжал
развеваться испанский флаг.
Ивот,не успелаещешлюпка подойти кборту"Санта-Барбары",как
испанскийкапитан, захлебываясь от возбуждения,уже рассказывал Дайку, что
произошло с егокораблем икакой грузон везет. Они должныодолжитьему
десятокматросов,ивместестемишестью,которыезапертывтрюме
"СантаБарбары",онсумеетблагополучнодобратьсяссокровищамидо
Санто-Доминго.
Этот рассказ ошеломил Дайка. Однако он не утратил самообладания. Боясь,
чтоего испанскаяречь позволитдонуИльдефонсо догадатьсяобистинном
положении вещей, он ответил со всем возможным лаконизмом:
-- Буэно, я передам капитану.
Затем он шепотом приказал гребцам отваливать, чтобы спешно вернуться на
"Синко Льягас".
Когда Блад выслушалэтуисторию и оправился от первого изумления,он
расхохотался:
-- Таквот что собирался рассказать мне этот негодяй при нашей будущей
встрече! Черт побери, я не доставлю ему этой радости!
Десятьминутспустя"СинкоЛьягас"пришвартовалсякборту
"Санта-Барбары".
В отдаленииИстерлинг иего команда,заметивэтот маневр,опустили
веслаи,злобнопереговариваясь,наблюдализапроисходящим.Ониуже
понимали, что лишились даже предвкушаемого ими жалкогоудовольствия видеть,
как капитан Блад, ничего не подозревая, топит бесценное сокровище. Истерлинг
вновь разразился проклятиями.
--Кровьисмерть! Язабылэтого чертоваиспанца вкаюте,ион
проболтался про золото.Вот к чему приводит милосердие! Если бы я перерезал
ему глотку...
Тем временем капитан Блад, которого легко было принять за испанца, если
бы не его синие глаза на загорелом лице, на безупречнейшем кастильском языке
объяснял недоумевающему дону Ильдефонсо, почему онпоставил "СинкоЛьягас"
борт о борт с его кораблем.
Он не может одолжить матросов "Санта-Барбаре", потому что ему самому не
хватает людей. А в таком случае оставить ее на плаву-- значит вновь отдать
вруки гнусных пиратов, у которыхему удалось ее отбить. И остается только
одно:преждечемпотопитьгалион,перенестинаборт"СинкоЛьягас"
сокровища,которыеспрятанывтрюме.
Он будетсчастлив предложитьдону
Ильдефонсои шести егоуцелевшимматросам гостеприимствона борту "Синко
Льягас"и доставить их на Тортугу; или же, если дон Ильдефонсо, чтовесьма
вероятно, этого не пожелает, капитанБлад дастим одну из своих шлюпок, и,
выбрав благоприятную минуту, они смогут добраться до берега Эспаньолы.
Хотя в этот день дон Ильдефонсо уже не раз был вынужден удивляться, эта
речь показалась ему самой удивительной из всего, что он когда-либо слышал.
-- Тортуга! Тортуга! Вы сказали,что плывете наТортугу? Но зачем? Во
имя бога, кто вы такой?
-- Меня зовут Питер Блад, авотктоя такой -- правоже, я и сам не
знаю.
-- Вы англичанин?-- вужасе воскликнулиспанец,начинаяпостигать
какую-то долю истины.
-- О нет! Я,вовсякомслучае,не англичанин.--КапитанБладс
достоинством выпрямился. -- Я имею честь быть ирландцем.
-- Ирландцы и англичане -- это одно и то же.
-- Отнюдь нет. Между ними нет ничего общего.
Испанец гневно посмотрел на него. Щеки его побледнели, рот презрительно
искривился.
-- Ирландец вы или англичанин, все равно вы -- подлый пират.
Лицо Блада омрачилось, и он вздохнул.
-- Боюсь, вы правы,-- согласилсяон.-- Явсяческистарался этого
избежать, ночто делать, еслисудьба настойчиво навязываетмне эту роль и
предлагает для подобной карьеры столь великолепное начало?
ПОСЛАНЕЦ КОРОЛЯ
Ослепительныммайскимутром1690годавпортуСантьягоострова
Пуэрто-Рико появился некий господин в сопровождениинегра-слуги, несшего на
плечесаквояж.Незнакомецбыл доставленк пристанив шлюпкесжелтого
галиона, который стал на рейд, подняв на верхушку грот-мачты испанский флаг.
Высадив незнакомца, шлюпка тотчас развернулась и пошла назад ккораблю, где
ееподнялиипришвартоваликборту,послечеговсепраздные зеваки,
толпившиеся намолу,сделали вывод, что тот, кто на нейприбыл в порт, не
торопился возвращаться на корабль.
Зевакипроводилинезнакомцаисполненнымилюбопытствавзглядами.
Впрочем,внешностьеговполне оправдывала такое внимание-- она невольно
приковывала к себе взоры. Даже несчастные полуголые белые рабы, укладывавшие
крепостную стену, ииспанские конвойные, сторожившие их,итеглазели на
незнакомца.
Высокий,стройный, худощавый исильный, он был одет элегантно, хотя и
несколькомрачно, -- в черный ссеребром испанский костюм.Локоны черного
парика свободно падали на плечи;широкополая черная шляпа с черным плюмажем
оставлялав тени верхнююполовину лица; обращали на себя внимание твердый,
гладковыбритый подбородок, тонкий нос с горбинкой и надменная складка губ.
Нагруди незнакомца поблескивалидрагоценные камни,кистирук утопалив
кружевныхманжетах,надлиннойчернойтростисзолотымнабалдашником
развевались шелковые ленты.