Нагруди незнакомца поблескивалидрагоценные камни,кистирук утопалив
кружевныхманжетах,надлиннойчернойтростисзолотымнабалдашником
развевались шелковые ленты. Он мог бы сойти за щеголя с Аламеды,если бы от
всегообликаэтогочеловеканевеялонедюжиннойсилойиспокойной
уверенностью всебе. Равнодушное пренебрежениек неистово палящему солнцу,
проявляемое незнакомцем в черном одеянии, указывало на железноездоровье, а
взгляд его был столь высокомерен, что любопытные невольно опускали перед ним
глаза.
Незнакомецосведомился,какпройтик домугубернатора, икомандир
конвоиров отрядил одного из своих солдат проводить его.
Они миновали площадь, которая ничем бы не отличалась отплощади любого
маленького городка старой Испании,еслибы не пальмы, отбрасывавшие черные
тени наослепительно-белую,спекшуюсяот знояземлю.Заплощадьюбыла
церковь с двумяшпилямиимраморными ступенями, а зацерковью -- высокие
чугунные ворота,пройдя в которые незнакомец,следуя за своимпровожатым,
оказался в саду ипоаллее,обсаженной акациями, приблизилсякбольшому
белому дому с глубокими лоджиями, утопавшему в кустах жасмина. Слуги-негры в
нелепопышных,красныхсжелтымигалунамиливреяхраспахнулиперед
посетителемдверьи доложили губернатору Пуэрто-Рико, что к нему пожаловал
дон Педро де Кейрос -- посланец короля Филиппа.
Не каждый день появлялись посланцы испанского короля в этихотдаленных
иедвалинесамыхнезначительныхизвсехзаокеанскихвладенийего
католического величества. Вернее сказать, это случилось впервые, и дон Хайме
де Вилламарга, необычайно взволнованный этим сообщением, сам еще не понимал,
должен ли он приписать свое волнение приливу гордости или страху.
Дон Хайме, обладавший, при своем среднем росте и весьмапосредственном
интеллекте, непропорционально большой головой и большим животом, принадлежал
кчислутех государственных деятелей, которыемоглибы оказать наилучшую
услугу Испании, отдалившись от неена возможнобольшее расстояние, и, быть
может, именно в силу этих"соображенийи было ему уготованоназначение на
постгубернатораПуэрто-Рико.Дажеблагоговейныйстрахпередего
величеством, посланцем которого явился кнему донПедро, не мог поколебать
неистребимое самодовольстводона Хайме.Важный,напыщенный,принималон
королевскогогонца, и холодный,высокомерный взгляд синих глаз донаПедро
отнюдьнезаставил донаХайме присмиреть.Пожилойдоминиканскиймонах,
высокий и тощий, помогал его превосходительству принимать гостя.
--Сеньор,явас приветствую.--Могло показаться,что донХайме
говорит снабитымртом.-- Яуповаюуслышать от вас, что его величество
решил почтить меня своей высокой милостью.
Дон Педро снял шляпу с плюмажем, отвесил поклон и передалшляпу вместе
с тростью негру-слуге.
--Яприбылсюдапосленекоторых,посчастьюблагополучно
завершившихся, приключений, чтобы сообщитьваммонаршью милость.Я только
что сошел с борта "Сент-Томаса", испытав за времясвоего путешествия многие
превратностисудьбы.Теперь корабльотплылв Санто-Доминго и возвратится
сюда за мной дня через три-четыре. А на этот короткий промежуток времени мне
придетсявоспользоватьсягостеприимствомвашегопревосходительства.--
Создавалось впечатление, что гость не столько просит оказать ему любезность,
сколько заявляет о своих правах.
-- Так, так, -- соизволил произнести дон Хайме.
Склонив головунабок и важно улыбаясьв седеющие усы,он ждал, когда
гость приступит к более подробному изложению послания короля.
Гость,однако,не проявлялторопливости.Он окинул взглядом большую
прохладную комнату, роскошно обставленную резной дубовой и ореховой мебелью,
доставленнойсюдаизСтарогоСвета вместесустилавшимипол коврами и
развешаннымипо стенам картинами,и непринужденно, какчеловек, привыкший
чувствовать себясвободно в любой обстановке, спросил,не разрешатли ему
сесть.Его превосходительство, слегкаутратив своювеличавость,поспешил
предложить гостю стул.
Посланец короля все также неторопливо, с легкой усмешкой, чрезвычайно
не понравившейся дону Хайме, опустился на стул и вытянул ноги.
-- Мы с вами в какой-то мере родственники, дон Хайме, -- объявил он.
Дон Хайме уставился на него.
-- Не имею удовольствия об этом знать.
-- Именно поэтому я и спешу уведомить вас. Эти родственные узы возникли
в результате вашего брака, сеньор. Я -- троюродный брат донны Эрнанды.
-- О!Моейжены! -- В тоне его превосходительства явственно прозвучал
оттенок пренебрежениякупомянутойвышедаме иее родственникам.--Я
обратил внимание на ваше имя: Кейрос. -- Его превосходительству стала теперь
яснапричинажесткогоакцентадона Педро, откоторогострадалоегов
остальном безупречное кастильское произношение.--Вы, значит, португалец,
как донна Эрнанда? --И снова в тоне егопревосходительствапроскользнуло
презрение кпортугальцам, и особенно к тем из них, кто состоит наслужбе у
короля Испании,в то время как Португалияуже полстолетия назад установила
свою независимость.
-- Наполовину португалец, разумеется. Моя семья...
--Да, да,-- прервал его нетерпеливый дон Хайме.--Так с каким же
поручением прислал вас ко мне его величество?
-- Ваше нетерпение, дон Хайме, вполне естественно, -- с оттенком иронии
произнес донПедро. -- Не взыщите, что я позволил себекоснутьсясемейных
дел. Итак, поручение, которое мне дано... Вас, вероятно, не удивит,сеньор,
чтослуха еговеличества, дахранит егобог, --дон Педроблагоговейно
склонилголову,принудив дона Хаймепоследовать его примеру, -- достигают
сообщенияне толькоовашем прекрасном, весьма похвальном управлении этим
островом, именуемым Пуэрто-Рико, но и о большом усердии, проявленномвами в
стремлении освободитьэтиморя отгубительныхнабегов различныхморских
разбойников, и особенно от английских пиратов, мешающих нашему мореходству и
нарушающих мирное течение жизни в наших испанских поселениях.