Он был чрезвычайно весел, шутлив
и шумен, но и тут не обошел донью Эрнанду своими насмешками. Вернее,именно
ее-тоон и избрал мишенью своих грубых шуток. Он высмеивал свою супругуна
все лады и призывал донаПедро и монаха посмеяться вместе с ним. Дон Педро,
однако, несмеялся.Он оставалсястранносерьезен: пожалуй,даже вего
взгляде, устремленном на бледное, страдальческое, трагически-терпеливое лицо
доньи Эрнанды, мелькало сочувствие.
Втяжеломчерномшелковомплатье,резкооттенявшемослепительную
белизну ее шеии плеч, онаказаласьособенно стройной и хрупкой, а гладко
причесанные, блестящие черные волосы подчеркивали бледность ее нежного лица.
Она былапохожа на изваяниеиз слоновой кости ичерного дерева и казалась
дону Педро безжизненной, как изваяние, пока после ужинаон не остался с ней
наедине в одной из оплетенных жасмином, овеваемых прохладным ночным бризом с
моря лоджий.
Егопревосходительствоудалилсясочинятьблагодарственноепослание
королю и дляподмогивзялс собоймонаха.Гостя он оставил на попечении
своей супруги, не забывпосочувствовать ему по этомуслучаю. Донья Эрнанда
предложиладону Педровыйтинавоздух,и, когда теплая тропическая ночь
повеяла на нихсвоим ароматом,супругагубернатора внезапно пробудилась к
жизни и, задыхаясь от волнения, обратилась с вопросом к гостю:
-- Все это правда -- то, чторассказали вы нам сегодня о доне Родриго?
Его действительно захватили держит в плену капитан Блад? И он в самом деле
цел и невредим и ожидает выкупа?
-- Все истинная правда, от слова до слова.
--И вы...выможете поручитьсявэтом?Поручиться честным словом
джентльмена? Я не могу не считать вас джентльменом, раз вы посланец короля.
-- Единственно по этой причине? -- Дон Педро был несколько задет.
-- Можетевы поручитьсямне честнымсловом? -- настойчивоповторила
она.
--Безмалейшегоколебания.Даювамчестноеслово.Почемувы
сомневаетесь?
-- Вы дали мне повод. Вы не слишкомправдивы. Зачем, например, выдаете
вы себя за моего кузена?
-- Значит, вы не помните меня?
--Япомню ПедродеКейроса.Годымоглиприбавитьемуростаи
стройности, солнце моглопокрыть бронзовымзагаром еголицо, а волосы под
этим чернымпариком могутбыть по-прежнемубелокуры,хотя я позволю себе
усомнитьсявэтом,--нокакимобразом,разрешите васспросить,мог
измениться цвет его глаз? Ведь у вас глаза синие, а у Педро были карие.
Сминуту онмолчал,словно обдумывая что-то, аонаглядела наего
красивое, суровоелицо, отчетливо выступавшее из мрака в резком луче света,
падавшем изокна. Онне смотрелнанее. Его взгляд был обращен вдаль,к
морю, котороесеребрилосьпод усыпанным звездаминебом, отражая мерцающие
огни стоявших на рейде судов.Потом егоглаза проследилиполет светлячка,
преследующегомотылька в кустах.
Онне смотрелнанее. Его взгляд был обращен вдаль,к
морю, котороесеребрилосьпод усыпанным звездаминебом, отражая мерцающие
огни стоявших на рейде судов.Потом егоглаза проследилиполет светлячка,
преследующегомотылька в кустах... Дон Педрогляделпосторонам, избегая
взгляда хрупкой, маленькой женщины, стоявшей возле него.
Наконец он заговорил спокойно, с легкой усмешкой признаваясь в обмане:
-- Мы надеялись, что вы забудете эту маленькую подробность.
-- Мы? -- переспросила она.
--Да, мы сРодриго. Мыс ним в самом делеподружились. Он спешил к
вам, когда все это произошло. Вот почему мы оказались на одном корабле.
-- И он сам пожелал, чтобы вы явились сюда самозванцем?
--Онподтвердит вам это, когда прибудет сюда. А он будет здесь через
несколько дней, не сомневайтесь. Онявитсяквам, как только я смогуего
выкупить, чтопроизойдет тотчаспослемоего отъезда. Когдая бежал --я
ведь, в отличие отнего, не былсвязан словом, -- он попросил меня явиться
сюда и назваться вашим кузеном,чтобы до его прибытия служить вам, если это
потребуется.
Она задумалась. В молчании они сделали несколько шагов по лоджии.
--Выподвергали себя непростительному риску, --сказалаона, давая
понять, что верит его словам.
-- Джентльмен, -- произнесон сентенциозно,-- всегдаготов рискнуть
ради дамы.
-- Вы рискуете ради меня?
-- А вам кажется, что я рискую для собственного удовольствия?
-- Нет. Едва ли.
-- Так зачем понапрасну ломать себе голову? Я поступаю так, как пожелал
Родриго. Он явится и сам объяснит вам, зачем ему это понадобилось. Апока я
-- ваш кузен и прибыл сюда вместо него. Если этотмужлан, ваш супруг, будет
вам слишком докучать...
-- Зачем вы это говорите? -- В ее голосе прозвенело смущение.
-- Ведь я здесь вместо Родриго. Не забывайте об этом, больше я вас ни о
чем не прошу.
-- Благодарю вас, кузен, -- сказала она и оставила его одного.
Прошлотроесуток.ДонПедропродолжалбытьгостемгубернатора
Пуэрто-Рико, и каждыйпоследующийдень был похожнапредыдущий,если не
считатьтого, что дон Хайме день ото дня всесильнее проникалсясознанием
своеговеличия,вследствие чего становился все более невыносим. Однако дон
Педро с завиднойстойкостью терпел его общество, и порой ему словно бы даже
нравилось разжигать чудовищноетщеславиегубернатора. Так, на третьи сутки
за ужином дон Педро предложил его превосходительству отметить оказаннуюему
высокую монаршьюмилостькаким-либо событием,которое запечатлелосьбы у
всех в памяти и нашло бы свое место в анналах острова Пуэрто-Рико.
Дон Хайме жадно ухватился за это предложение.
--Да,да.Этовеликолепнаямысль.Чтобывымнепосоветовали
предпринять?
Дон Педро, улыбаясь, запротестовал:
--Как могуя давать советы дону Хайме деВилламарга?Но, во всяком
случае,этодолжнобытьнечтотакое,чтобылобыподстатьстоль
значительному и торжественному событию.