Он сказал, что испанский адмирал назначил награду за вашу голову.
--Уадмиралапростотакаяманера--делатьмнекомплименты,
мадемуазель.
--И еще он сказал, что Каузакгрозился во всеуслышание, что заставит
вас пожалеть о том, как вы обошлись с ним в деле у Маракайбо.
-- Каузак?
ЭтоимязаставилокапитанаБладаподумать,чтоон,пожалуй,
поторопился, заявив, будто у него нет врагов на Тортуге. Он совсем забыл про
Каузака.Но Каузак, как видно,отнюдь не склонен былзабыть прокапитана
Блада. Он был с Бладом в деле при Маракайбо, но они не поладили, и Каузак по
добройволеоткололсяот него и крепко наэтом просчитался.Однако, как
всякий самовлюбленный тупица, он во всем винил капитана Блада, который якобы
обвел еговокруг пальца. После этого он никогда даже не пытался скрыть свою
необоснованную ненависть к Бладу.
-- Воткак, онгрозитмне? -- промолвилкапитанБлад.-- Ну,это
несколько опрометчивоидаженескромносегостороны.К тому жевсем
известно, что его никто не обижал. Когда ему показалось, чтоугрожавшая нам
опасность слишком,велика, пожелал отколотьсяот нас, имы несталиего
удерживать.
-- Но он при этом лишился своей доли добычи, и с тех пор надним и его
командой смеетсявся Тортуга. Разве вы непонимаете,какие чувства должен
испытывать к вам этот негодяй?
Они уже подходили к воротам.
--Выбудете егоостерегаться? --смольбойспросила девушка.--
Постарайтесь держаться от него подальше.
Капитан Блад улыбнулся, тронутый ее заботой.
--Я долженэтосделатьхотя быдля того, чтобы иметьвозможность
служить вам. -- И он церемонно склонился в поцелуе над ее рукой.
Однако он не придал особого значения ее словам.Что Каузаквынашивает
планымщения--этому онлегкомог поверить.Но чтобы Каузак здесь, на
Тортуге, решился открытоемуугрожать -- это казалось маловероятным: такой
трусливый тупица едва ли мог отважиться на столь опасное бахвальство.
ПитерБлад вышелзаворотаи быстрозашагалвтеплом бархатистом
полумраке надвигающейся ночи и вскоре вышел на залитую огнями РюдюРуа де
Франс. Он уже приближался к концу этой почти безлюдной в вечерний час улицы,
когда какая-то тень скользнула ему навстречу из проулка.
Оннасторожился изамедлилшаг,нотутжеувидел,что перед ним
женщина, и услышал ее негромкий оклик:
-- Капитан Блад!
Оностановился.Женщинаподошлаближеизаговорилабыстро,
взволнованно, с трудом переводя дыхание:
-- Я видела, выпроходили здесь два часа назад, да было еще светло, ну
я и побоялась заговорить с вами у всех на глазах. Решила: подожду, покуда вы
вернетесь.Неходите дальше,капитан, --вы идетенавстречуопасности,
навстречу смерти!
Он был озадаченитолько сейчас узнал ее.
Неходите дальше,капитан, --вы идетенавстречуопасности,
навстречу смерти!
Он был озадаченитолько сейчас узнал ее. Перед глазамиего возникла
сцена, разыгравшаяся неделю назад в таверне "Уфранцузскогокороля".Двое
пьяных головорезов сцепились из-за женщины-- жалкого обломка, вышвырнутого
судьбойиз ЕвропыИприбитогок островам НовогоСвета.Эта несчастная,
сохранившая еще некоторую миловидность,но столь жегрязная и потрепанная,
как ееполуистлевшие лохмотья, пыталась вмешаться в свару, причиной которой
была она сама, но один из головорезов отвесилей хорошую затрещину, и тогда
Бладвпорыверыцарскогогневасбилнегодяяс ноги вывел Женщину из
притона.
-- Они устроили навас засадувот там, недалекоотсюда,-- говорила
женщина. -- Они хотят вас убить.
--Кто--они?--спросилПитерБлад,мгновенновспомнив
предостережение мадемуазель д'Ожерон.
-- Их там десятка два. И если только они узнают... если они увидят, как
я вас тут остановила... мне сегодня же ночью перережут глотку.
Она пугливо озиралась по сторонам в темноте, голос ее дрожал от страха,
который, казалось, все возрастал. Внезапно она хрипло вскрикнула:
-- Дане стойтежездесь!Идите за мной,яукрою васдоутрав
безопасном месте. Утром вы вернетесь на свой корабль и хорошо сделаете, если
не будете его покидать или хотя быстанете ходить не един, ас товарищами.
Идемте! -- Она потянула за рукав.
-- Спокойней, спокойней! --сказал Питер Блад, высвобождая свой рукав.
-- Куда это ты меня тащишь?
-- Ах, дане все ли равно куда, раз вы этим избежите опасности! -- Она
снова с силой потянула его за рукав. -- Вы былидобры ко мне, ия немогу
позволить, чтобы вас убили. А нас обоих зарежут, если вы не пойдете со мной!
Уступив наконец ее уговорам -- скорее ради ее безопасности, нежели ради
своей, -- Питер Блад позволил женщине увлечьего за собой с широкой улицы в
узкий проулок,из которого онавыбежала,чтобыперехватить его. По одной
стороне этогопроулка стояли на довольно большомрасстоянии друг отдруга
деревянныеодноэтажныехибарки, подругой-- тянуласьоградакакого-то
участка.
Возлевторойхибаркиженщинаостановилась.Низенькаядверьбыла
распахнута настежь, внутри тускло мерцал огонек медной керосиновой лампы.
-- Входите, -- шепнула женщина.
Две ступеньки вели в хибарку, пол которойбылнижеулицы. Питер Блад
спустился по ступенькам и шагнул в комнату.
В ноздри емуударилтяжелый, тошнотворныйзапах табачного перегара и
коптящей лампы. И прежде чемон успел оглядеться по сторонам в этом тусклом
свете, страшный удар по голове, нанесенный сзади каким-то тяжелым предметом,
оглушилего, ив полуобморочномсостоянии он повалился ничком нагрязный
земляной пол.
Женщина пронзительно взвизгнула, но визг, внезапно оборвавшись, перешел
в хриплый, сдавленный стон, словно ее душили, и снова наступила тишина.