КапитанБлад не успел пошевелиться, не успел даже собраться с мыслями,
как чьи-толовкие жилистые руки быстро принялись за дело: ему скрутили руки
заспину, сыромятнымиремнями стянуликистиилодыжки,затемподняли,
пихнули на стул и крепко-накрепко привязали к спинке стула.
Коренастый, похожийнаобезьяну человек склонилнад нимсвое мощное
туловищенауродливокороткихкривыхногах.Рукаваголубойрубахи,
закатанныевышелоктя,обнажалидлинныемускулистыеволосатыеруки.
Маленькиечерныеглазкизлобно поблескивали нашироком, плоском,каку
мулата, лице. Красный вбелую полоску платокбыл повязаннизко,по самые
брови. В огромное ухо было продето тяжелое золотое кольцо.
ПитерБлад молча смотрелна него,стараясь подавить закипавшее в нем
бешенство,котороевсеусиливалось,по меретогокакпрояснялосьего
сознание.Инстинкт подсказывалему, что гнев, яростьникак не помогут ему
сейчас и любой ценой следует их обуздать. Он взял себя в руки.
--Каузак!--срасстановкойпроизнес он.-- Какаяприятная,но
неожиданная встреча!
--Да, вот итысел наконец на мель,капитан, --сказалКаузаки
рассмеялся негромко, злобно и мстительно.
ПитерБладотвелотнегоглазаипогляделнаженщину,которая
извивалась, стараясь вырваться из рук сообщника Каузака.
-- Уймись ты, шлюха! Уймись, не то придушу! -- пригрозил ей тот.
-- Что вы хотите сделать с ним, Сэм? -- визжала женщина.
-- Не твое дело, старуха.
--Нет, мое, мое! Тысказал, что емугрозит опасность, ия поверила
тебе, поверила тебе, лживая ты скотина!
-- Ну да, так оно и было. А теперь ему тут хорошо и удобно. А ты ступай
туда, Молли. -- Он подтолкнул ее к открытой двери в темный альков.
-- Не пойду я!.. -- огрызнулась она.
-- Ступай, тебе говорят! -- прикрикнул он. -- Смотри, хуже будет!
И, грубо схватив женщину, которая упиралась и брыкалась что быломочи,
он поволокее черезвсю комнату,выпихнулзадверьизапердверьна
задвижку.
-- Сиди там, чертова шельма, и чтоб тихо было,не то я успокою тебя на
веки вечные.
Из-задверидонесся стон, затемзаскрипелакровать--каквидно,
женщина в отчаянии бросилась на нее, -- и все стихло.
Питер Блад решил, что ее участиев этом деле теперь для него более или
менееяснои,по-видимому,закончено.Онпогляделнасвоегобывшего
сотоварища и улыбнулся с наигранным спокойствием,хотя на душе унего было
далеко не спокойно.
-- Не проявлю ли я чрезмерную нескромность, если позволю себе спросить,
каковы твои намерения, Каузак? -- осведомился он.
ПриятельКаузака, долговязый,вихлястыймалый,тощийискуластый,
сильно смахивающий на индейца,рассмеялся, навалившись грудью на стол.
ПриятельКаузака, долговязый,вихлястыймалый,тощийискуластый,
сильно смахивающий на индейца,рассмеялся, навалившись грудью на стол.Его
одежда изобличала в нем охотника. Он ответилзаКаузака,которыймолчал,
насупившись, не сводя мрачного взгляда с пленника:
-- Мы намерены передать тебя в руки дона Мигеля де Эспиноса.
И, наклонившись клампе, он оправил фитиль.Пламявспыхнулоярче, и
маленькая грязная комната словно увеличилась в размерах.
--C'est са [77], -- сказалКаузак.-- Адон Мигель, надо полагать,
вздернет тебя на нок-рее.
-- А, так тут еще и дон Мигель затесался! Какая честь! Верно, это цена,
назначеннаязамоюголову, так раззадорилавас всех? Чтож,этосамая
подходящая для тебя работенка, Каузак, клянусь честью! Новсели тыучел,
приятель? Утебя впереди по курсу естькое-какие подводные рифы. Хейтон со
шлюпкой должен встретить меня у мола, когда пробьет восемьсклянок. Я и так
ужезапоздал -- восемь склянок пробило час назад, еслине больше, и сейчас
там поднимаетсятревога. Все знают, куда яшел, и отправятсятудаискать
меня. А тысам знаешь,ребята, чтобыменя найти,перетряхнут ивывернут
наизнанку весь этот город, как старый мешок. Что ждет тебя тогда, Каузак? Ты
подумалоб этом? Вся твоябедавтом, что тыначисто лишен воображения,
Каузак.Ведьэтонедостатоквоображения заставил тебяудрать спустыми
руками из Маракайбо. И если б не я, ты еще по сей день потел бы на веслах на
какой-нибудьиспанскойгалере. А тывотобозлился на меня и, как упрямый
болван, невидишь дальшесобственного носа, думаешьтолькоотом, чтобы
выместить на мне свою злобу, и сам навсех парусах летишь к своей погибели.
Если в твоей башке есть хоть крупица здравого смысла, приятель, тебе бы надо
сейчас поскорее убрать парус и лечь, пока еще не поздно, в дрейф.
Но Каузакв ответ лишьзлобно покосился наБладаипринялсямолча
обшаривать его карманы. Его товарищ наблюдал за этим, усевшись натрехногий
сосновый табурет.
-- Который час, Каузак? -- спросил он.
Каузак поглядел на часы Питера Блада.
-- Без минуты половина десятого, Сэм.
-- Сдохнуть можно! -- проворчал Сэм. -- Три часа ждать еще!
-- Там, в шкафу, есть кости, -- сказал Каузак. -- А тут у нас найдется,
что поставить на кон.
И онткнул большим пальцемчерез плечо на стол, гдепоявиласькучка
разнообразных предметов, извлеченных из кармановкапитанаБлада:двадцать
золотыхмонет,немного серебра,золотыечасы вформелуковицы, золотая
табакерка,пистолети,наконец,булавкаскрупнымдрагоценным камнем,
которую Каузак вынул из кружевного жабо капитана. Рядом лежали шпага Блада и
его серый кожаный патронташ, богато расшитый золотом.
Сэмвстал, подошел к шкафу и достал оттуда кости. Он бросил их на стол
и,пододвинувсвойтабуреткстолу,сел.