Ивследза этим губернатор д'Ожерон,извлекавший оченьзначительные
доходы в видеморской пошлины со всех награбленных ценностей,попадавших в
гавань Тортуги,в самых торжественных выраженияхпосоветовал мистеру Бладу
пойтипо стопам вышеупомянутыхгероев.ПитерБлад, бездомныйизгнанник,
объявленный вне закона,обладалпрекраснымсудном и небольшой,но весьма
способной командой,игосподин д'Ожерон не сомневался, что принедюжинных
способностяхмистераБлада егождутбольшие успехи,еслионвступит в
"береговое братство" флибустьеров.
У самого Питера Блада такжене было на этот счет никаких сомнений; тем
не менее онне склонялся к такой мысли. И, возможно, никогда бы и не пришел
кней,сколькобынипыталисьсклонитьегокэтому большинствоего
приверженцев, не случись тех событий, которые вскоре последовали.
СредиэтихприверженцевнаибольшуюнастойчивостьпроявлялиПитт,
Хагторп игигант Волверстон, потерявший глазвбоюприСегморе.Бладу,
конечно, легко мечтать о возвращении в Европу, толковали они. У него в руках
хорошая, спокойная профессия врача,и он всегдазаработает себе на жизнь и
воФранции и вНидерландах. Ну,а они --морякии ничего другого, кроме
мореходства,незнают.Да иДайк,которыйдо того, какпогрузитьсяв
политику и примкнуть к бунтовщикам,служилмладшим офицеромванглийском
военномфлоте, держался примерно тогоже мнения, а Огл, канонир, требовал,
чтобы какой-нибудьбог, или черт, или сам Блад сказали ему, есть ли во всем
британском адмиралтействе такой дурак, чторешится доверить пушку человеку,
сражавшемуся под знаменами Монмута.
Былоясно,чтоуПитераБладаоставалсятолькоодинвыход--
распрощаться с этимилюдьми,с которымисроднилиего перенесенные вместе
опасности иневзгоды. Именно в этот критический момент судьбе и было угодно
избрать своим орудиемкапитанаИстерлингаи поставитьего на пути Питера
Блада.
Три дняспустяпослесвидания сБладом вдоме губернаторакапитан
Истерлинг подплылутром в небольшойшлюпке к "СинкоЛьягас" и поднялся на
борт. Грозно шагая по палубе, он поглядывал своими острымитемными глазками
по сторонам.Онувидел,что "Синко Льягас" не только отменнопостроенный
корабль, но и содержится в образцовом порядке. Палубы были надраены, такелаж
вбезупречномсостоянии,каждыйпредмет находился наположенномместе.
Мушкеты стояли в козлах возле грот-мачты, и все медные части и крышки портов
ослепительно сверкали в лучах солнца, отливая золотом. Как видно, эти беглые
каторжники,изкоторыхБлад сколотилсвоюкоманду, былинетакимиуж
рохлями.
АвотисамПитерБладсобственнойперсоной--весь в черном с
серебром,чтотвойиспанскийгранд;онснимаетсвоючернуюшляпус
темно-краснымплюмажемиотвешивает такойнизкий поклон,что локоны его
черногопарика,раскачиваясь из стороны в сторону, как уши спаниеля, почти
закрывают ему лицо.
Рядом сним стоит НатаниельХагторп, очень приятный с
видугосподин,примернотакого жевозраста,как сам Блад;у него чисто
выбритое лицои спокойный взгляд благовоспитанного человека.Позади них --
ещетрое:ДжеремиПитт,молодой, светловолосыйшкипериз Сомерсетшира;
коренастыйздоровяк Николае Дайк, младший офицер морскогофлота, служивший
королю Якову, когда тот был еще герцогом Иоркским, и гигант Волверстон.
Всеэтигоспода отнюдьнепоходятнаоборванцев,какими поспешно
нарисовалоих себе воображениеИстерлинга. Даже дородный Волверстоноблек
свои могучие мышцы для такого торжественного случая в испанскую мишуру.
Представив их своему гостю, Питер Блад пригласил капитана "Бонавентуры"
вкапитанскуюкаюту,огромныеразмерыибогатоеубранствокоторой
превосходили все, что Истерлингу приходилось когдалибо видеть на судах.
Негр-слуга в белойкуртке -- юноша, взятыйвуслужение на корабльс
Тортуги, -- подал, помимо обычных рома, сахара и свежих лимонов, еще бутылку
золотистого канарского винаиз старых запасов судна, иПитер Бладрадушно
предложил непрошеному гостю отведать его.
Помня предостережение губернатора д'Ожерона, Питер Блад почел за лучшее
принять опасного гостя со всей возможной учтивостью, рассчитывая отчастина
то, что, почувствовав себясвободно, Истерлинг, быть может, скорее раскроет
свои коварные замыслы.
Развалившисьв изящноммягком креслепередстолом из черногодуба,
капитан Истерлинг щедро воздавал должное канарскому вину, столь же щедро его
похваливая. Затем он перешел к делу и спросилПитера Блада, не переменил ли
он по зрелом размышлении своего решения и не продаст ли он судно.
-- А еслисогласитесь продать, -- добавил он,скользнуввзглядомпо
лицамчетырехтоварищейБлада,--такувидите,чтояне поскуплюсь,
поскольку эти денежки вам придется поделить на всех.
ЕсликапитанИстерлинграссчитывалтакимспособомпроизвести
впечатление на остальных собеседников, то следует отметить, что невозмутимое
выражение их физиономий несколько его разочаровало.
Питер Блад покачал головой.
-- Вынапрасноутруждаетесебя,капитан.Какое бымыниприняли
решение, "Синко Льягас" останется у нас.
-- Какое бы вы ни приняли решение? -- Густые черные брови на низком лбу
удивленно поползли вверх. -- Значит, вы еще не решили отплыть в Европу?Что
ж, тогдая сразуперейду к делуи, раз вы не хотите продать судно, сделаю
вамдругое предложение. Давайте-ка вы с вашимкораблемприсоединяйтеськ
моему "Бонавентуре",и мы сообща сварганим однодельце, котороебудетне
безделицей.--Икапитан,оченьдовольныйсвоимплоскимкаламбуром,
оглушительнорасхохотался, блеснувбелымизубамивобрамлениикурчавой
черной бороды.
-- Благодарю вас за честь, но мы не собирались заниматься пиратством.