Кое-кто из корсаров ворчал, и Волверстон выразил всеобщее неодобрение.
-- Ты что-то больно далеко заходишь, капитан! Ради этих скотов-испанцев
готов уже нажить себе врагов среди индейцев.
-- О нет, вовсенеради них. Но я дал испанцу слово.И мне жаль этой
маленькойиндианочкис грудным младенцем. Испанец был добр к ней, и, кроме
того, он человек мужественный.
-- Ну, ну, смотри! -- сказал Волверстон и отвернулся в негодовании.
Часспустяиспанцы ужеотчалили отмаленькойпристани. Сземляных
укреплений форта корсары наблюдали за их отплытием; оно было им весьма не по
душе.Испанцыпогрузиливлодкивсегонесколькоохотничьихружей--
единственное оружие, которое разрешил им взять с собой капитан Блад. Но зато
провизиейонизапаслисьвдоволь,иособенную заботуосмотрительный дон
Домингопроявилозапасе преснойводы. Он сам проследилзатем,чтобы
бочонки с водой были погружены в пироги. После этого он подошел проститься с
капитаном Бладом.
-- ДонПедро, -- сказал испанец. --У менянет слов,чтобы достойно
отблагодарить вас за ваше великодушие. Ягоржусь, что вы оказали мнечесть
быть моим врагом.
-- Скажем лучше, что вам просто повезло.
-- И повезло тоже, конечно. Теперь я буду говорить всюдуи везде-- и
пусть меня слышат все испанцы, -- что дон Педро Сангре -- подлинный рыцарь.
-- Я бы на вашем месте не стал этого делать, -- сказал капитан Блад. --
Ведь никто вам не поверит.
Продолжаябурно протестовать, дон Доминго спустился в пирогу,где уже
сиделаего индианка-женасо своиммладенцем-метисом. Пирогу оттолкнули от
берега,и капитанДоминго поплыл в Панаму, снабженныйписьмомзаличной
подписьюкапитанаБлада,содержащимприказИбервилюиХагторпу
беспрепятственнопропуститьобладателяэтогописьма,будеонисним
повстречаются.
Когда свечерелои из лесаповеяло прохладой, корсары расположились на
площади форта под открытым небом подкрепить силы пищей. В городе имудалось
обнаружить изрядные запасыбитой птицы и несколькотушдиких козлов, ав
хижине доминиканскихмонахов -- бурдюки с превосходным вином.Капитан Блад
сел ужинать с Волверстоном и Оглом в довольно комфортабельном домике бывшего
испанского командира и, поглядываяв окна, судовлетворением наблюдал, как
пируютивеселятсяегокорсары. Толькопо-прежнемумрачнонастроенный
Волверстон не разделял его благодушия.
--Держись-ка тылучшеморя,капитан,вотчтоятебескажу, --
проворчалон, набиваясеберотпищей.--Тамуж, если тыподошелна
расстояние пушечного выстрела, так золото от тебя не уплывет в пироге. А что
здесь?Отмахали мы десять дней черезчащу, а теперьеще десять днейнадо
отмахать обратно. Искажиспасибо,еслитакжеблагополучновыберемся
отсюда, какпришли сюда,и если вообще выберемся, потому как, сдается мне,
нам еще неминовать иметь делос БразоЛарго.
Да,наломал тытут дров,
капитан.
--Эх, если бы твои мозги были под стать твоиммускулам, Нэд!.. -- со
вздохомсказал капитан Блад. --Никакихятутдровне наломал.Ачто
касается БразоЛарго, так это вполне здравомыслящий индеец, да, да,можешь
мне поверить, и он будет дружить с нами хотя бы только потому, что ненавидит
испанцев.
-- Ну, а ты что-то больноих полюбил, --сказал Волверстон. -- Стоило
поглядеть на твои ужимочки, когда ты расшаркивался перед проклятым испанцем,
который выкрал у нас золото, душа с него вон!
-- Нет,ты не прав,пусть он испанец, однакоочень храбрый малый, --
сказал Блад. -- А то, что он поспешил сплавить отсюда золото, когда узнало
нашем приближении,так это былегодолг. Будьон нестольблагороден и
отважен, он быне остался на посту, а удрал бы вместе сосвоим золотом. На
благородные поступки отвечают тем же. Больше мне нечего сказать.
И тут,прежде чем Волверстон успел открытьрот,резкийчистыйзвук
рожка долетел со стороны реки, заглушая шум пиршества корсаров. Капитан Блад
вскочил на ноги.
-- Хагторп и Ибервиль возвращаются! -- воскликнул он.
-- Даст бог, с золотом на этот раз! -- сказал Волверстон.
Онивыскочили из дома и бросились к брустверу, куда устремились ужеи
остальные корсары. Бладвзбежална бруствер втуминуту, когда первая из
возвратившихся пирог уже пришвартовалась, и Хагторп поднялся на пристань.
-- Вы быстро обернулись! -- крикнул капитан Блад, спрыгивая с бруствера
навстречу Хагторпу. -- Ну как? С удачей?
Хагторп,высокий,широкоплечий,сжелтойповязкойнаголове,
остановился перед капитаном Бладом в сгущающихся сумерках.
-- Еслиисудачей,такэто не твоя заслуга, капитан, -- загадочно
произнес он.
-- Вы что, не догнали их?
На пристань поднялся Ибервиль. Он ответил за своего товарища:
-- Некого былоидогонять-то, капитан. Он одурачил тебя,этот лживый
испанец.Он сказалтебе, что отправил золото в Панаму,но это ложь. Аты
поверил ему -- поверил испанцу!
-- Может быть, вынаконец скажете, чтопроизошло?-- спросил капитан
Блад. -- Вы говорите, что он не отправлял отсюда золота?Так что ж, значит,
оно все еще здесь? Это вы хотите сказать?
-- Нет, -- отвечал Хагторп. -- Мы хотим сказать, что после того, как он
одурачил тебя своимибаснями,ты, непотрудившись даже произвестиобыск,
отпустил его навсе четыре стороныидал ему возможностьувезти золото с
собой.
-- Что ты плетешь! -- прикрикнул на него капитан. -- И откуда это может
быть тебе известно?
-- А мы примерновдесяткемильотсюдапроплывали мимоиндейского
поселка, и--у нас хватилосмекалки остановиться и порасспроситьнасчет
испанских пирог, которые должны были пройти тут раньше нас. Так вот, индейцы
сказали нам, что никаких пирогтутне проплывалонисегодня, ни вчераи
вообще ни разу после осенних дождей.