Питер Блад посмотрел на него с усмешкой.
-- Не думаю,чтобы человек с такими глазами, каку этогоИстерлинга,
могверить вочто-нибудь,кромезахвата.Еслиондействительнохочет
спрятать своесокровище на нашем корабле (а тут, мне кажется,он не врет),
тоэтозначит, что он намерен завладетьи самим кораблем. Поверит он нам,
какже! Разве можетподобныйчеловек, для которого несуществует понятия
чести, поверить,что мы не ускользнем от него однажды ночью, после того как
примемегосокровищанаборт,илидажепопросту непотопим его шлюп,
обстрелявегоизнашихорудий?Тымнесмешон,Джереми,сосвоими
рассуждениями о чести.
Однако и Хагторпу еще не все было ясно.
-- Ладно. Тогда зачем понадобилось ему искать этого союза с нами?
-- Даон жесамсказал зачем.Ему нуженнашкорабль!Толидля
перевозки сокровища, если онодействительно существует, то ли еще зачем-то.
Ведь он же пыталсясначала купитьунас "Синко Льягас".Да,корабль ему
нужен, это совершенно очевидно. А вот мы емуне нужны, и он постарается как
можно быстрее от нас избавиться, можете не сомневаться.
И все же перспектива участвовать в дележе моргановского клада была, как
заметил ПитерБлад,весьмазаманчива, и его товарищам оченьнехотелось
отвергнуть предложение Истерлинга. Стремяськ влекущей ихцели, люди часто
готовы идти на риск,готовыповеритьввозможность удачи.Так было ис
Хагторпом, и с Питтом, и с Дайком. Они решили, что Блад предубежден, что его
восстановилпротивИстерлингагубернатор д'Ожерон,атотмогпри этом
преследовать какие-то свои цели. Почему бы, во всяком случае, не пообедать с
Истерлингом и не послушать, какие условия он предложит?
-- А вы уверены, что он не отравит нас? -- спросил Блад.
Ну,уж этоонвсвоей подозрительностихватил через край. Товарищи
прямо-такиподняли его на смех. Как это Истерлинг может их отравить,когда
он сам будет питьи есть вместе с ними? Да и чего он этим достигнет?Разве
это поможет ему завладеть "Синко Льягас"?
-- Разумеется! Поднимется на борт с шайкой своих головорезов и захватит
наших ребят, оставшихся без командиров, врасплох.
--Что, что?-- вскричалХагторп.--Здесь,наТортуге?Вэтой
пиратскойгавани? Полно, полно, Питер!Есть же своипонятия честидаже у
воров, думается мне.
--Ты волен,конечно,рассуждать так.Яжесклонендумать совсем
обратное. Меня какбудтобыещениктонесчиталбоязливым,однакоя
предостерег бы вас всех от такого опрометчивого шага.
Однакомнениебольшинствабылопротивнего. Вся команда загорелась
желаниемучаствовать в походе, когда ей сообщили о том,какое было сделано
предложение.
И надругой день, как толькопробило восемь склянок,капитан Бладв
сопровожденииХагторпа, Питта и Дайка должен был волей-неволей подняться на
борт "Бонавентуры".
И надругой день, как толькопробило восемь склянок,капитан Бладв
сопровожденииХагторпа, Питта и Дайка должен был волей-неволей подняться на
борт "Бонавентуры".Волверстонаоставилинаблюдать за порядкомна "Синко
Льягас".
Истерлинг,окруженный толпойсвоихголоворезов, шумноприветствовал
гостей.Всяегокомандабыланакорабле.Большеполуторастапиратов
расположились на шкафуте, на полубаке и на корме -- все до единого с оружием
запоясом. Питер Блад мог бы и не обращатьвнимания своих спутников на эту
странность:зачемпиратызабралисьна корабль,вместотого чтобы,как
повелось, сидеть себев тавернах на берегу? Все трое товарищейБлада уже и
сами отметили про себя это подозрительное обстоятельство. Не укрылись от них
и ядовитые ухмылочки этих негодяев, и у каждого мелькнуламысль, не был ли,
в концеконцов, прав Питер Блад всвоихопасениях ине попались ли они в
западню.
Но отступатьбыло поздно.На полуюте, возле трапа, ведущегов каюту,
стоял капитан Истерлинг, встречая гостей.
Питер Блад приостановился на мгновение и поглядел на ясное голубое небо
и верхушки мачт, надкоторымикружили чайки. Потом перевел взгляд на серую
твердынюфорта,утопавшуювжаркоммаревенавершинескалы, намол,
пустынныйвэтичасы полуденного зноя,и, наконец,набольшойкрасный
корабль, мощный и величественный, отраженный в сверкающей глади залива.Его
товарищампоказалось, что он словно бы ищет, с какой стороны может прийти к
ним помощьвслучаенужды...Затем поприглашению Истерлинга Питер Блад
ступил на полутемный трап, и его товарищи последовали за ним.
Каюта, каки весь корабль, запущенныйигрязный, нив коей мерене
походила накапитанскую каюту "Синко Льягас".Потолокбылтак низок, что
рослые Блад и Хагторп едва не касалисьего головой. Стольже убогабыла и
обстановкакаюты:нескольколарейс брошенными на нихподушкамивокруг
простого,некрашеногостола, изрезанного ножами, давно не мытого. Невзирая
нараспахнутыенастежькормовыеокна,воздухвкаютебылспертыми
удушливым: пахло канатами, затхлой трюмной водой.
Обедсоответствовалобстановке.Свининабылапережарена,овощи
переварены,иделикатныйжелудок мистера Бладаположительноотказывался
принимать эту с отвращением проглоченную пищу.
Подстать всему остальному была и приглашенная Истерлингом компания. С
полдюжиныголоворезовизображали его почетную гвардию. Команда избрала их,
заявилИстерлинг, чтобы они выработали и подписали соглашениеот лица всех
прочих. Помимоних, здесь было еще однолицо -- молодой француз,по имени
Жуанвиль,секретарьгубернаторад'Ожерона,присланныйпоследним,дабы
придатьсделкезаконность.Еслиприсутствиеэтогодовольноникчемного
субъектасбесцветнымиглазкамидолжнобыловкакой-томереусыпить
подозрениямистераБлада, то следуетсказать, что оно толькосильнее его
насторожило.