Галион темвременем снова продвинулся впередидал еще один бортовой
залппофорту, чтобыотвлечь внимание от нападающихс сушииувеличить
панику.Емуответилогоньчетырех-пятипушек, идвадцатифунтовоеядро
расщепилофальшборт.Ногалион тут жеотошел снова,неполучивбольше
никаких повреждений, и двинулся на сближение со своими лодками. Лодки еще не
былиполностьюзагружены,когдамушкетнаяперестрелканаберегу
прекратилась.Затем над морем разнеслисьликующие крики испанцев,и почти
вследзаэтимрезкиеударымолотовпо металлувозвестили,чтопушки
беззащитного порта выведены из строя.
До этой минуты капитан Блад был лишь бесстрастным наблюдателем событий,
о которых он мог судить с большим знанием дела. Но теперь мысли его невольно
обратилиськтому,чтодолжнобылопоследоватьзапобедой,иэтот
бесстрашный, закаленный вбояхкорсарсодрогнулся, зная,как ведетсебя
испанская солдатня при подобных набегах и что за человек еекомандир. Война
была профессиейкапитана Блада, и в жестокомбою с беспощадным противником
он сам мог быть беспощаден. Но когда поселения мирных колонистов предавались
безжалостномуразграблению грубой, разъяренной солдатней, возмущение и гнев
сжигали его душу.
Однако былосовершенно очевидно, чтоизнеженный испанскийгранддон
Жуан де ля Фуэнте ни в какой мере не разделяет щепетильности капитана Блада.
ДонЖуан с загоревшимсявзоромсошелнаберегвместесосвоимновым
пополнением,чтобысамолично руководить нападением нагород. Он со смехом
предложилсвоемугостю принятьучастиевстольредком иувлекательном
развлечении,утверждая,что эточрезвычайно обогатит егожизненный опыт.
Самообладаниене изменилокапитану Бладу,оносталсявнешнесовершенно
спокоен.
--Моянациональностьделаетэто дляменяневозможным,дон Жуан.
Голландия не воюет с Францией.
--Дакомубудетизвестно,что выголландец?Станьтенаминуту
настоящим испанцем, дон Педро, и повеселитесь вместе с нами вволю. Кто будет
об этом знать?
-- Я сам, -- ответил Блад. -- Это вопрос чести.
Дон Жуан посмотрел на него, как на смешного чудака.
-- Что ж, придется вам пасть жертвой вашей чрезмерной щепетильности, --
сказал он и, продолжая смеяться,спустилсяпо забортному трапу в ожидавшую
его шлюпку.
Капитан Блад остался на юте, откуда емубыл хорошо виден весь городок,
раскинувшийся на берегу всего в какой-нибудь миле от корабля, уже бросившего
якорьнарейде. Из офицеров наборту остался один только Верагуас и с ним
человек пятнадцать матросов. Нопорядок соблюдался, матросы несливахту, и
один из них, опытный канонир, в случае чего готов был открыть огонь.
ДонСебастьянВерагуас,оставленныйнакорабле,проклиналсвою
несчастнуюсудьбу и сосмаком расписывал развлечения, которыхон лишился.
ДонСебастьянВерагуас,оставленныйнакорабле,проклиналсвою
несчастнуюсудьбу и сосмаком расписывал развлечения, которыхон лишился.
Этобылневысокий,крепко сбитыймужчина летдвадцати пяти,смощным,
мясистым носом и не менее мощнымподбородком. Он молол языком не умолкая, с
чрезвычайносамонадеянным видом, а капитан Блад не сводил глаз с небольшого
поселенияна берегу.Даже на таком расстоянии докорабля долетали крики и
шум -- в городе уже бесчинствовали ворвавшиеся в него испанцы, и многие дома
стоялиобъятыепламенем. Капитану Бладу было слишком хорошо известно,что
творят тамруководимые испанским грандом солдаты, и он дорого бы дал, чтобы
иметьсейчас под рукой сотню своих корсаров,с которыми он могбывдва
счета смести с лица земли всю эту испанскую нечисть.Он смотрел на город, и
лицо его было мрачно и хмуро. Как-то раз он уже был свидетелем такого набега
и поклялся тогда,что ни одиниспанец небудетзнатьу негопощады. Он
нарушил эту клятву,но теперь давал себе слово, чтоотныне всегда будет ей
верен.
А темвременемстоявшийрядомс ним молодой испанец, которомуон с
радостью свернул бы шею, клялначем свет стоит всех богов ивсе небесное
воинство за то, что они лишили еговозможности повеселиться там, на берегу,
в этом аду.
Грабителивернулисьпод вечертойже дорогой,какой ушли--мимо
умолкнувшегопорта, -- и лодки доставилиихпоизумрудно-зеленойводе к
стоявшему наякоре кораблю.Они возвращались шумно, с песнями, с ликующими
возгласами,разгоряченные вином и ромом;некоторые щеголяли окровавленными
повязками, и все, как один, были нагруженытрофеями.Они отпускали мерзкие
шутки,рассказывая опроизведенном ими опустошении, ипохвалялисьсвоими
омерзительными подвигами.
Никакие пираты на свете, думал капитан Блад, не смогли бы состязаться с
ними в грубости и жестокости.Набег ихувенчался полным успехом;потеряли
они не больше пяти-шести человек и беспощадно отомстили за их смерть.
Наконец в последней лодке возвратился на корабль дон Жуан. Впереди него
по трапу поднялись двое матросов; они несли на плечах какой-тоузел.Когда
ониспрыгнулинапалубу,капитанБладувидел,что они несутженщину,
закутаннуюс головойв плащ. Из-под темныхскладок плаща выглядывалкрай
шелковыхнижних юбокибрыкающиесяногившелковыхчулкахиизящных
туфелькахнавысокомкаблуке.СвозрастающимизумлениемкапитанБлад
убедился, что похищенная женщина, по-видимому, дама из высшего общества.
Следом за матросами по трапу поднялся дон Жуан. Потное лицоего и руки
были черны от пороха. Стоя на верхней ступеньке трапа, он скомандовал:
-- Ко мне в каюту!
Бладвидел,какженщинупронеслипопалубемимо скалившихзубы,
отпускавшихшуткиматросов,ионаскрылась наплечеодногоизсвоих
похитителей на продольном мостике, ведущем к внутреннему трапу.