Уорнер снова выпустил
воздухчерезнос.Но теперь это был вздох. - Ладно, - сказал он. - На той
неделе. Можете обождать до тех пор? Но вы должны мне поручиться...
Тот сплюнул.
- В чем? - сказал он.
Черездве мили Уорнера застигла темнота, короткие предмайские сумерки,
вкоторыхсреди черных деревьев смутно белели кусты кизила, вздымая к небу
руки,какмонахининамолитве;зажгласьперваязвезда,и уже кричали
козодои.Торопяськяслям,лошадьходко бежала в вечерней прохладе, как
вдруг Уорнер рванул поводья и остановился.
-Сто чертей! - сказал он. - А ведь он выбрал такое место, где из дома
его никто видеть не мог.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
ПодъезжаякФранцузовойБалкеивезя в будке вместо швейной машины
подержанный граммофон и новехонький набор зубьев для бороны, еще в фабричной
упаковке,Рэтлиф,агентпопродажешвейныхмашин,увидел старую белую
кобылу,чуткодремавшуюу загородки, и еще через мгновение - самого Билла
Уорнера,который сидел на своем самодельном стуле, а позади него, на склоне
холма,раскинулисьлохматыелужайкиизапущенныйсадусадьбыСтарого
Француза.
-Добрыйвечер,дядюшкаБилл,- сказал он приятным, учтивым и даже
почтительным тоном. - Я слышал, вы с Джоди взяли в лавку нового приказчика.
Уорнерпристальнопосмотрелнанего,насупиврыжеватыеброви над
колючими маленькими глазками.
- Стало быть, уже разнесли слух, - сказал он. - Много со вчерашнего дня
объехали?
- Миль семь-восемь сделал.
- Ха! - сказал Уорнер. - Нам нужен приказчик.
Этобылаправда.Имнуженбыл человек, который по утрам отпирал бы
лавку,аповечерам снова запирал ее - только от приблудных собак, потому
что даже бродяги, как и приблудные негры, не оставались во Французовой Балке
затемно. Джоди Уорнеру приходилось иногда отлучаться из лавки на целый день,
аБиллвообщеникогдатамне бывал. Покупатели входили и сами брали что
надо,себеидругим,аденьгиза товары, цены которым они знали так же
точно,доцента, как сам Джоди, клали в коробку из-под сигар, стоявшую под
круглойпроволочной сеткой, которой покрывают сыр, словно все это - коробка
из-подсигар,изасаленныебумажки,и стертые монеты - было приманкой в
западне.
-Чтож,покрайности, он будет каждый день пол подметать, - сказал
Рэтлиф.-Атакоеусловиене всякому удается вписать в страховой полис,
когда страхуешься от пожара.
-Ха!-снова сказал Уорнер. Он встал со стула, не переставая жевать
табак.Потом вытащил изо рта жвачку, похожую на клочок мокрого сена, бросил
ееи обтер ладонь об штаны. Он подошел к загородке, в которой кузнец по его
указаниюустроилхитроумный проход, действовавший точь-в-точь как нынешний
турникет(никузнец,нисамУорнер никогда не видели ничего подобного),
только,вместотогочтобыопуститьмонету,надобылоподнятьчеку с
цепочкой.
-Поезжайтек лавке верхом на моей лошади, а я возьму вашу упряжку, -
сказал Уорнер. - Хочу прокатиться в вашем фургончике.
- Мы можем привязать лошадь к задку и сесть вдвоем, - сказал Рэтлиф.
- Нет, езжайте верхом, - сказал Уорнер. - Под самым боком вы мне сейчас
ни к чему. По-моему, вы иногда слишком уж умничаете.
- Как хотите, дядюшка Билл, - сказал Рэтлиф.
Онзакрепилколесатормозом, чтобы Уорнеру удобней было сесть, а сам
взобралсяналошадь.Онитронулись, и Рэтлиф поехал чуть позади, так что
Уорнер бросал ему слова через плечо, не оборачиваясь.
- Этот наш пожарный...
-Ну,этоведьнеизвестно,-мягкосказалРэтлиф.- В том-то и
загвоздка.Еслиуж приходится выбирать между убийцей и человеком, которого
толькоподозреваешьвубийстве,конечно,выберешь убийцу. По крайности,
знаешь точно, на что идешь. Будешь глядеть в оба.
-Ладно,ладно, - сказал Уорнер. - В таком случае назовем его жертвой
клеветы и оговора. Так что вы об нем знаете?
-Да ничего особенного. Только то, что слышал от людей. Сам я не видел
еговотужвосемьлет. Тогда у него был еще один мальчишка, кроме Флема.
Маленький.Теперь ему было бы лет десять - двенадцать. Видать, он потерялся
во время какого-нибудь из ихних переездов.
-Может, за эти восемь лет вы об нем много наслышались, решили, что он
от своих старых штук отрекся?
-Оно конечно, - сказал Рэтлиф. Легкий ветерок относил в сторону пыль,
поднятуюкопытами трех лошадей, и она ложилась на пупавку и полынь, которые
толькочтозацвелив придорожных канавах. - Восемь лет. А перед тем я его
ещелетпятнадцатьне встречал. Я рос неподалеку от тех мест, где жил он.
Илинет,этоонгодадвапрожилтам,гдея рос. Он и мой папаша оба
арендовализемлюуодногостарика,ЭнсаХолленда. Эб тогда барышничал,
лошадьмиторговал.Иякакразбыл там, когда он потерпел на этом деле
неудачуисталпростымарендатором.Понатуреон не подлец. Он просто
озлобился.
-Озлобился,-сказалУорнер. Голос звучал теперь насмешливо, почти
презрительно. - Джоди приходит вчера вечером, поздно. Я сразу все понял, как
толькопогляделнанего.Точь-в-точькакпрежде,когдаон,бывало,
мальчишкой нашкодит и знает, что я назавтра все равно узнаю, вот и торопится
сам,первый,мнерассказать."Явзялприказчика", - говорит. "Зачем? -
спрашиваю.-Разве Сэм стал плохо чистить тебе ботинки по воскресеньям?" А
онкакзаорет:"Ядолжен был, должен был его нанять, должен, слышишь!" И
лег,акужинуинепритронулся.Незнаю уж, хорошо ли он спал; я не
прислушивался.Нонынчеутромонкак будто малость успокоился. Да, куда
спокойнеестал. "Может, от него и польза будет", - говорит. "Не сомневаюсь,
говорю.Новедьнаэтотслучайизаконесть.