Разве что снишейпонятно-
кто-то тут явно лежал..."
Он хотел поделиться своими соображениями с Косухиным, но тот внезапно
замер, а затем осторожно дернул капитана за рукав, кивая в угол.Арцеулов
поглядел и вздрогнул - оказывается, они были в храме не одни.
Человексиделвуглунакорточках,расположившисьначем-то,
напоминающемтоливытертыйковер,толистарыйхалат.Онсидел
неподвижно,лишьполегкомудвижениюсклоненнойголовыможнобыло
догадаться, что это живой человек, а не каменная скульптура. На плечи была
наброшена то ли шуба странного покроя,толиопять-такихалат,голову
венчала темная остроконечная шапка. По всемучувствовалось,чточеловек
очень стар.
Степа,кашлянув,решительнопроизнес:"Здрасьте...".Человекв
остроконечной шапке кивнул но не поднял головы.
Внезапно сзадипослышалисьрезкиегортанныеголоса-патрульные
взбирались по тропинке.
- Эх ты! - прошептал Степа. - Ну чего делать-то, чердынь-калуга? Хоть
бы наган был!
- Придется выйти, - решилАрцеулов.-Останемся-старикамогут
прикончить вместе с нами...
Степа затравленно оглянулся. Выходить под пулинехотелось,ноон
понимал, - беляк абсолютно прав. Подставлять под пули странного монахане
следовало.
-Выходит,погуляли!-вздохнулСтепа.-Нет.Отгуляли...-
поправился он.
Возразить было нечего.
Арцеулов еще раз окинул взглядом храм, надеясь на чудо, но выходане
было... "Если вы верите в Бога Христа иливдругихбогов..."Ростислав
грустно усмехнулся.
Степа не думал о столь высоких материях. Он лихорадочно осматривался,
соображая, что предпринять. Могильную нишу онприметилсразу,прикинув,
что можно там спрятаться, подождать, покуда преследователи войдут - атам
уж как повезет. Вероятно, он так бы и поступил, но рисковать чужойжизнью
не хотелось. Конечно, смертейнасвоемнедолгомвекуКосухинповидал
немало, даже с избытком, но вэтойчужойстранеонвдругпонял,что
происходящее - это и его личное дело. В том, чтоего,СтепанаКосухина,
комиссара Челкеля и уполномоченногоСиббюро,пристрелятприпопыткек
бегству, странный старик в остроконечной шапке не виноват.
Косухин вздохнул и повернулся к выходу,каквдруготкуда-тосзади
послышался негромкий голос. Степа оглянулся - старик смотрел прямо наних
и что-то говорил. Затем он поднял тонкуюхудуюрукуисделалкакой-то
знак, словно приглашая остаться.
- Пора нам, дедушка! - вздохнул Косухин.-Такчтоизвиняемсяза
беспокойство.
- Да, - кивнул Арцеулов. - Извините, что помешали.
Старик покачал головой, а затем вновь взмахнулрукой,наэтотраз
резко и повелительно.
Старик покачал головой, а затем вновь взмахнулрукой,наэтотраз
резко и повелительно. Сомневаться не приходилось - он подзывал их поближе.
Ростислав и Косухин неуверенно переглянулись.
"Может, у них тут убежище?" - подумалось капитану.
У входа уже слышались голоса. Капитан, решив, что выходить всеравно
поздно, потянул Степу за рукав шинели. Старик кивнул, и они приселирядом
с ним. Почти тут же в храме стало темнее - двое солдат, держа карабинына
изготовку, вошли внутрь.
Беглецы замерли,стараясьнедышать.Старикоставалсяабсолютно
спокойным, казалось, потеряв всякий интерескпроисходящему.Натонких
серых губах его проступила улыбка.
Между тем солдаты, бегло осмотревшись,нерешительностоялипосреди
храма, негромко переговариваясь. Затем один изнихподошелковходуи
что-то крикнул. Снизу донесся ответный крик.
"Неужели не заметили? - поразился Арцеулов.-Нет,тутчто-тоне
так..."
Очевидно, повинуясь приказу, солдаты вновьсталиосматриватьхрам.
Один из них заглянул в боковую нишу, идажеткнулвнеедляверности
прикладом. Другой остановился в полушаге от застывшегоКосухина.Секунду
постояв, он крикнул, оглянувшись на своего товарища, затем пожал плечами и
шагнул к выходу. Тот еще минуту постоял, затем тоже пожал плечамиистал
спускаться. Шум шагов замер вдали, затем послышались голоса-солдатыо
чем-то спорили, - и вновь все стихло.
- Фу, - выдохнул Степа. - Слепые они, что ли? Вообще-тохорошо,что
слепые.
Послышался негромкий смех - смеялся старик. Степа и Арцеулов внезапно
сообразили, что он понимает по-русски.
- Дедушка, - негромко, все еще боясь говорить в полныйголос,начал
Косухин. - Ты эта... чего? То есть, кто?
Старик что-то сказал, но слова были совершенно непонятны.
- На каком это он?-переспросилСтепанавсякийслучай.-На
китайском?
- Я не знаю китайского, - усмехнулся Арцеулов. - Да и накитайцаон
не похож...
Действительно, лицо старика ничуть не походило на раскосые физиономии
солдат генерала Мо. Оно было необычным. Годы наложили свой след - на лбу и
под глазами легли глубокие морщины, непогода и солнце покрыли лицо темным,
коричневым загаром, но было заметно, чтовмолодостиэтотчеловекбыл
красив.
"Нет, не русский, конечно, - подумал Арцеулов. - Может,таджик?Или
перо?"
Воображение Степы не шло дальше татарина, но на татарина этот человек
совсем не походил.
- Мы не понимаем, дедушка, - заметилСтепа,выслушавновуюфразу,
обращенную, несомненно, к ним.
Старик взглянул на него, как показалось, с явным сочувствием,словно
на больного, затем вздохнулидосталоткуда-тоиз-пододеждыбольшую
круглую чашу. Холодно блеснул металл - чаша была серебряной,побоками
днищу тянулись изображения двух драконов с перепончатымикрыльями.