Из газет она всегда читала «Трибьюн», а не «Ньюс», которая поместила фотографию Кары на всю первую страницу. Что касается «Трибьюн», которая была не так падка на сенсации и всегда опаздывала по части событий, она вообще не поместила фотографию Кары.
Когда мы подошли к машине, то увидели Эрика Голта, который подъезжал сзади на своей «ауди». Вылезая, он с удивлением посмотрел на нас.
– Каким ветром вас сюда занесло?
– Ищем Джейсона.
Он открыл багажник и стал доставать оттуда книги, лежавшие вперемешку со старыми газетами.
– Я думал, вы покончили с этим делом.
– Возникли новые обстоятельства, – сказал я с улыбкой, стараясь придать ей оттенок доверия, которого я на самом деле не испытывал. Я посмотрел на газеты в багажнике Эрика. – Собираете их?
Он кивнул.
– Я сваливаю сюда, а когда багажник уже не закрывается, отвожу все на свалку.
– Меня интересует газета десятидневной давности. Можно?
Эрик посторонился.
– Ради бога.
Я порылся в стопке «Ньюс» и нашел экземпляр с фотографией Кары.
– Спасибо, – сказал я.
– Не стоит. – Эрик закрыл багажник. – Если вы ищете Джейсона, загляните в «Кулидж Корнер» или в бары на Брайтон Авеню, такие как «Келлз», «Харперз Ферри», – это излюбленные места досуга студентов Брайса.
– Спасибо.
Энджи указала на стопку книг, которую Эрик держал под рукой.
– Задолжали в библиотеку?
Он кивнул, глядя на кирпично‑белое здание общежития.
– Подработка. В наши непростые времена даже мы, солидные профессора, вынуждены заниматься репетиторством.
Попрощавшись, мы сели в машину.
Эрик помахал нам, затем повернулся и зашагал к зданию общежития, слегка насвистывая на свежем воздухе.
Мы обошли все бары на Брайтон Эйв, Норт Гарвард и еще несколько на Юнион‑сквер. Джейсона нигде не было.
По дороге к Дайандре Энджи сказала:
– Зачем ты прихватил эту газету?
Я рассказал ей.
– Иисусе, – сказала она, – это же кошмар!
– Да, согласен.
Дорога к Дайандре шла по берегу моря, то взмывая вверх, то опускаясь вместе с ним в чернильную темноту бухты, напоминающей перевернутую вверх дном чашу. Мрачное предчувствие, не покидающее меня последние несколько часов, но пока прочно обосновавшееся в моем желудке, теперь захватило все мое существо настолько, что меня начало тошнить.
Когда Дайандра впустила нас, первое, что я спросил, было:
– О Мойре Кензи: не было ли у нее нервной привычки постоянно убирать волосы за правое ухо, даже если в этом не было необходимости?
Она задумчиво посмотрела на меня.
– Да или нет?
– Да, но откуда вы…
– Вспомните. Был ли в ее речи, точнее, в конце каждого предложения, какой‑то странный звук, напоминающий то ли смешок, то ли икоту?
На какое‑то мгновение Дайандра закрыла глаза.
– Да. Да, был.
Я показал ей «Ньюс».
– Она?
– Да.
– Черт, черт, – громко сказал я.
Да, «Мойрой Кензи» была Кара Райдер.
Я позвонил Девину прямо из квартиры Дайандры.
– Темные волосы, – сказал я ему. – Двадцать лет. Высокий. Хорошо сложен. Ямочка на подбородке. Обычно одет в джинсы и фланелевую рубашку.
Обычно одет в джинсы и фланелевую рубашку. – Я взглянул на Дайандру. – У вас есть факс?
– Да.
– Девин, передаю по факсу его фото. Какой номер?
Он продиктовал.
– Патрик, таких парней, как он, у нас не меньше сотни.
– Проверьте две сотни, будет еще лучше.
Факс находился в другой части квартиры возле письменного стола. Я отправил фото Джейсона, которое Дайандра получила по почте, подождал сообщения о приеме и вернулся к обеим женщинам в гостиную.
Я сказал Дайандре, что мы слегка озабочены, так как получили убедительные доказательства, что ни Джек Рауз, ни Кевин Херлихи не имеют отношения к случившемуся. И еще я сказал, что раз Кара Райдер умерла вскоре после ее выступления в роли Мойры Кензи, я хочу возобновить данное дело. Правда, я не сказал ей, что каждый, кто получал фотографию, в конце концов терял любимого человека – убитым.
– Но с ним все в порядке? – Она села на диван, поджав под себя ноги и пыталась прочитать ответ на свой вопрос на наших лицах.
– Насколько нам известно, – ответила Энджи.
Дайандра покачала головой.
– Вы явно обеспокоены. Это очевидно. И вы что‑то скрываете. Пожалуйста, расскажите мне все. Очень вас прошу.
– В общем‑то, ничего такого, – сказал я. – Просто мне не нравится, что девушка, которая выдавала себя за Мойру Кензи и которая заварила эту кашу, мертва.
Дайандра не поверила мне, ее тело наклонилось вперед, локти уперлись в колени.
– Каждый вечер, где бы он ни был, Джексон звонит мне между девятью и девятью тридцатью.
Я взглянул на свои часы. Пять минут десятого.
– Как думаете, он позвонит, мистер Кензи?
Я посмотрел на Энджи. Она внимательно смотрела на Дайандру.
Та на мгновенье закрыла глаза, а когда открыла их, спросила:
– У кого‑нибудь из вас есть дети?
Энджи покачала головой.
В какой‑то момент я подумал о Мэй.
– Нет, – ответил я.
– Я так и думала, – Дайандра направилась к окну, заложив руки за спину. Пока она стояла там, огни квартир соседнего дома постепенно угасали, и темные пятна расползались по светлому полу ее квартиры. – Тебя никогда не покидает беспокойство, – сказала она. – Никогда. Ты помнишь, как он впервые вылез из колыбели и шлепнулся на пол прежде, чем ты успела подхватить его. И решила, что он мертв. Всего на секунду. И ты помнишь ужас при одной этой мысли. Когда он подрос и стал ездить на велосипеде, лазить по деревьям и ходить в школу, выскакивая при этом на проезжую часть перед мчащимися машинами, не дожидаясь сигнала светофора, невольно притворяешься, что все в порядке. Говоришь себе: «Ведь это дети. В его возрасте я была такой же». Но где‑то в глубине твоего горла всегда наготове этот крик отчаяния, который ты с трудом сдерживаешь. Перестань. Прекрати. Не терзай себя. – Она повернулась к нам лицом и стала смотреть на нас, оставаясь при этом в тени. – Это никогда не покидает вас. Беспокойство. Страх. Ни на секунду. Такова плата за то, что приносишь новую жизнь в этот мир.
Я вдруг увидел Мэй, когда она протягивала руку к пасти той собаки, вспомнил, как я уже готов был прыгнуть и оторвать голову этому шотландскому терьеру.
Зазвонил телефон. Девять пятнадцать. Мы все вздрогнули, а Дайандра преодолела расстояние до телефона буквально за секунду. Энджи взглянула на меня и с облегчением закатила глаза.
Дайандра взяла трубку.
– Джейсон? – спросила она. – Джейсон?
Но это был не он. Это стало очевидно сразу же, она провела свободной рукой по виску и вцепилась пальцами в корни волос.
– Что? – спросила она и повернула голову в мою сторону.