- Как вас зовут? - быстро спросил больного офицер в чине майора.
- Фридрих Иоганн Гашке,-так же быстро ипо-солдатски четко ответил
больной.
Лейтенант записал ответ.
- Вас так и звали в России? - осведомился майор.
Больной усмехнулся.
- Нет, в паспорте было написано Федор Иванович.
- Федор Иванович Гашке? - переспросил майор.
- Так точно, - подтвердил Гашке.
- Я рад, что вы выполнили свой долг перед фюрером и Германией, - сказал
майор. - Вам трудно говорить?
- Нет,у меня достаточно сил,- негромко, но четко ответил Гашке. - Я
готов...
Допрос длился часа два,майор спрашивал,лейтенант безустали писал.
Гашке оказался перебежчиком.Поволжский немец из-подСарепты,онокончил
педагогический техникум и учительствовал в Саратове;призванный в Советскую
Армию,он впервые же дни войны попал на фронт исразу начал готовиться к
тому,чтобы перебежать к немцам.Как только полк,в котором он находился,
вошелвсоприкосновение спротивником,Гашке,воспользовавшись минутным
затишьем,вырвался впереди,бросиворужие,побежал всторону немецких
позиций.
Ссоветской стороны по перебежчику немедленно открыли огонь,немцы не
стреляли,они сразу догадались,в чем дело; Гашке получил тяжелое ранение,
ноуспел добежать донемецких позиций итолько тамупал.Прибежал онк
немцам не с пустыми руками: перед бегством он проник в штаб полка, застрелил
начальника штаба ипохитил какие-то важные документы.Как только в полевом
госпитале выяснилась ценностьперебежчика,былоданоуказание немедленно
переправить его в Ригу.
Гашке,по-видимому, хорошо понимал, что словами завоевать расположение
немцевнельзя,толькоточныеиважныеданные оСоветской Армиимогли
определить истинную ценуперебежчику.Идействительно,Гашке неговорил
лишних слов,но он заметил все,что следовало заметить,запомнил все, что
следовалозапомнить,итеперьсчувствомвнутреннегоудовлетворения
выкладывал все свои сведения и наблюдения сидевшим перед ним гестаповцам,и
я,я сам,был свидетелем этого предательства. Но гестаповцы почему-то мало
обращали на меня внимания, мое присутствие их не смущало, наоборот, они даже
как будто были довольны тем,что я слышу их разговор с перебежчиком,и это
тоже было мне не совсем понятно.
Гашке был умным человеком,и сведения, которые он принес, представляли
несомненную ценность,норазговор снимполностью разоблачал его вмоих
глазах.
Ох, как он стал мне противен!
Часа через два гестаповцы ушли, пожелав Гашке скорейшего выздоровления.
Нам принесли ужин,очень приличный ужин:мясо,капусту,ягоды идаже по
стаканукакого-токисленького винца.Былосовершенноочевидно,чтомы
находились впривилегированном положении.Гашке саппетитом поел;я тоже
покаещенесобиралсяумирать,мнехотелосьпоскореевыздороветьи
предпринять что-либо для того,чтобы вырваться народину;одному асу было
уже не до еды.
Былосовершенноочевидно,чтомы
находились впривилегированном положении.Гашке саппетитом поел;я тоже
покаещенесобиралсяумирать,мнехотелосьпоскореевыздороветьи
предпринять что-либо для того,чтобы вырваться народину;одному асу было
уже не до еды.
На другой день гестаповцы явились опять.
По-видимому, немцы каким-то образом сумели проверить показание Гашке об
убийственачальникаштаба,адокументыдействительнооказалисьочень
важными, потому что майор обещал представить Гашке к награде.
Гестаповцы принесли для Гашке газеты,ионлюбезно предложил их мне.
Этобылистрашныегазеты.Внихсообщалосьобезудержном продвижении
гитлеровскихполчищнавосток,оскоромвзятииМосквы,орасстрелах
советских людей.Яневерилнапечатанному,аГашке,наоборот,только
усмехнулся, точно сведения эти доставляли ему удовольствие.
Кконцучетвертого дняасумер,ияпонял,чтоозначали четыре
профессорскихпальца:профессоротпустиласучетыредняжизни,и
приговоренный к смерти ас послушно скончался в назначенный ему срок.
Мы с Гашке остались вдвоем. Это не значило, что мы все время находились
наедине,впосетителях недостатка небыло.Каждое утрововремя обхода
заходил старший врач,нам делали перевязки, приносили пищу, сестры забегали
осведомиться,какмысебя чувствуем,заглядывали санитары...Новсе же
большуючастьвременимыпроводиливдвоем.Гашкепыталсясомной
разговаривать,нояотмалчивался,делая вид,что еще слаб имне трудно
говорить,хотянасамом делескаждым днем чувствовал себя вселучше и
ощущал в ceбе достаточно сил для того, чтобы убить этого изменника.
Гестаповцы посещали Гашкеежедневно икаждыйразвыуживали изнего
что-нибудь новое.
Наконецонисчерпался,лейтенанту приходилось писатьвсеменьшеи
меньше,Гашке выложил все,что мог заметить и запомнить,но мне казалось,
что у гестаповцев и у Гашке имеются еще какие-то виды друг на друга.
Однажды вечером в палате снова появилась госпожа Янковская.Я так и не
могпонять,что она делает здесь,вгоспитале.Она ходила,конечно,в
обычном белом халате,но медицинской практикой, по-видимому, не занималась.
Иногда она отсутствовала по нескольку дней,аиногда толклась по нескольку
часоввпалатебезвсякого дела,неопасаясь,чтоеебезделье будет
замечено.Вообще она держалась как-тоособняком отвсех остальных немцев,
работавших в госпитале.
Она молча села возле меня и,по своему обыкновению, принялась смотреть
куда-то сквозь стену.
В палату доносился уличный шум.Гашке как будто дремал. Я рассматривал
Янковскую.