Они пропитаны ею.Янезнаю,какеще
объяснить это.
В этот момент меня как будто озарило, и я понял, что он имел в виду
под "темной печатью безличностности". Мне показалось, что он имел в виду
нечто зловещее.Зловещеезначениедляменяимелатьма.Ятутже
рассказал дону Хуану историю из моего детства.
Одинизмоихстаршихкузеновбыл интерном в медицинской школе.
Однажды он привел менявморг,убедивпредварительно,чтомолодому
человекусовершеннонеобходимовидетьмертвецов;этозрелище очень
поучительно,ибодемонстрируетбренностьжизни.Онсноваиснова
приставал ко мне, уговаривая сходить в морг. Чем больше он рассказывал о
том, какиминезначительнымистановимсямыпослесмерти,темболее
возрасталомое любопытство. Мне еще никогда не приходилось видеть труп.
В конце концов любопытство победило, и я пошел с ним.
Он показал мнеразныетрупы,иемуудалосьиспугатьменядо
бесчувствия.Мнепоказалось, что в трупах нет ничего поучительного или
просветляющего.Ноонидействительнобылисамымипугающими вещами,
которыеякогда-либовидел. Брат все время поглядывал на часы, словно
кого-тождал.Онявнохотелпродержатьменявморгедольше, чем
позволялимои силы. Будучи по натуре честолюбивым, я был уверен, что он
испытывает мою выдержку, мое мужество. Стиснувзубы,япоклялсясебе
терпеть до самого конца.
Но такой конец мне не снился и в кошмарном сне. На моих глазах один
труп,накрытыйпростыней,вдругпошевелилсяна мраморном столе, как
будтособиралсявстать.Он издал мощный рыгающий звук, который прожег
меня насквозь и останется в моей памяти до конца жизни. Позже двоюродный
брат, ученый-медик, объяснил мне, что это был труп человека, умершего от
туберкулеза. У таких трупов все легкие изъеденыбациллами,иостаются
огромныедыры,заполненныевоздухом.Когдатемпературавоздуха
изменяется,этоиногда заставляет тело изгибаться, словно оно пытается
встать, что и произошло в данном случае.
- Нет, это еще не то, - сказал дон Хуан, качая головой из стороны в
сторону. - Это просто история о твоем страхе. Я бы исамиспугалсядо
смерти, но такойиспугникомунеосвещает путь. Впрочем, мне было бы
интересно узнать, что случилось с тобой дальше.
- Я заорал как резаный, - сказал я, - а мой брат назвал меня трусом
и сопляком, который от страха чуть не обделался.
Я явно зацепил какой-то темный слой своей жизни. Следующийслучай,
которыйявспомнил,былсвязансшестнадцатилетним парнем из нашей
школы,которыйстрадал каким-то расстройством желез и имелгигантский
рост. Но его сердце не успевало расти вместе с остальным телом, и однаж-
дыонумер от сердечного приступа. Из какого-то нездорового юношеского
любопытства мысоднимтоварищемпошлипосмотреть,какегобудут
укладывать в гроб.
Похоронных делмастер,который,пожалуй,былеще
болеепаталогичен,чеммы,впустилнасвсвоюкаморкуи
продемонстрировал свой шедевр. Он уместил огромного парня, рост которого
превышал семь футов и семь дюймов, в гроб для обычного человека, отпилив
емуноги!Мастерпоказал нам, как он пристроил ноги в гробу - мертвый
юноша обнимал их руками, словно трофеи.
Ужас,которыйятогдаиспытал, был по силе сравним с тем, что я
испыталвдетствеприпосещенииморга,ноэтот новый страх был не
физической реакцией, а психологическим переворотом.
- Этоуже ближе, - сказал дон Хуан, - но и эта история еще слишком
личная. Онаотвратительна.Меняотнеетошнит, но в ней чувствуется
большой потенциал.
Мы с доном Хуаном посмеялисьнадтем,какойужассодержитсяв
ситуацияхповседневнойжизни.Кэтомувременияужеокончательно
погрузилсявсамыемрачные воспоминания и рассказал дону Хуану о моем
лучшем друге, РоеГолдписсе. Вообще-то у него была польская фамилия, но
друзья дали ему прозвище Голдписс, потомучто,чего бы он ни коснулся,
все превращалось в золото; он был прирожденным бизнесменом.
Но талант к бизнесу превратил его в сверхамбициозного человека.Он
хотелстатьпервым богачом мира. Оказалось же, что конкуренция на этом
поприщеслишкомжесткая.Голдписс жаловался, что, делая свой бизнес в
одиночку,он не мог тягаться с лидером некоей исламской секты, которому
каждыйгоджертвовалистолькозолота,сколькоонсам весил. Перед
взвешиваниемэтот лидер секты старался съесть и выпить столько, сколько
позволял его желудок.
Итак,мойдругРойнемногоопустилпланку и решил стать самым
богатым человеком в Соединенных Штатах. Но и на этом уровнеконкуренция
была просто бешеная. Он спустился еще ниже: уж в Калифорнии-то он сможет
быть самым богатым человеком. Однако и тут он опоздал. И он отказался от
мысли,чтососвоейсетьюкиосков, торгующих пиццей и мороженым, он
сможет соперничать с уважаемыми семьями, которые владеют Калифорнией. Он
настроилсянато,чтобыбытьпервымворотилой в Вудланд-Хиллз, его
родном пригороде Лос-Анджелеса. Но, к несчастью для него, на одной с ним
улицежилмистерМарш,владевшийфабриками по производству лучших в
Америкематрасов,невообразимыйбогач.РазочарованиюРоянебыло
пределов. Он так страдал, что в конце концов испортилсебездоровье. В
один прекрасный день он умер от аневризмы мозга.
Его смерть стала причиной моего третьего визита в покойницкую. Жена
Роя попросила меня, как его лучшего друга,позаботитьсяотом,чтобы
труп был должным образом обряжен. Я отправился в погребальную контору, а
там секретарь провел меня во внутреннее помещение. Когда я вошел, мастер
какразхлопоталвокругсвоего высокого мраморного стола. Он с силой
толкалдвумяпальцами вверх уголки уже застывшего рта покойника.