- Вот так, Стив, - проговорил он наконец. - Прежде чем тыпоедешьк
господину Бергу, ты должен это узнать. Меня просили передать всем, кто был
с Наташей эти месяцы, чтоб они ничего не говорили ей о случившемся.Врачи
считают, что это опасно...
Косухин не ответил. Значит, Наташа все забыла!ИИркутск,икошку
Шер, и штурм дома наТрегубовскойисерыхтварей,обступившихстарую
церковь. Забыла взлетевшую в небо стрелу"Мономаха",забылаШекар-Гомп,
Индию... Это казалось невероятным и страшным...
- Наверное, ее психика не выдержала, - тихо заметилТэд.-Знаешь,
Стив, я подумал - может, это и к лучшему... Для нее, - добавилонкак-то
неуверенно.
- Психика, чердынь-калуга! Искалечили человека!.. - буркнулСтепаи
вновьумолк,нежелаяпокудауглублятьсявобсуждениеэтойновой,
неожиданной беды. - Ладно, я понял. Ну, не то чтобы понял... Тэд,аэтот
Карл Берг - как он тебе?
- Оу, мистер Берг - серьезныйчеловек!Онпоказалсямнекаким-то
мрачным. Ну, это неудивительно, ведь Наташа - его племянница...
- Серьезный, - автоматически повторил Степа. - Стив, а о Николае... О
моем брате. Ты... Ты не спрашивал?
- Я хотел, но затем вспомнил все эти ваши игры в секретность. В конце
концов, это не моя тайна...
- Да, - кивнул Степа, вставая. - Ты прав. Сам спрошу.
Косухин хотел было ехать на улицу Гош-Матье сразу,ноТэдуговорил
его подождать. Берг, по его словам, днем обычно уезжалкуда-топосвоим
научным делам, и застать его можно лишь по вечерам. В концеконцовСтепа
согласился, Тэд поймал такси, и они отправилиськуда-тоналевыйберег
Сены, где в небольшой квартирке нашестомэтажеогромногоновогодома
обитал Валюженич.
КвартираТэдабылазабитакнигами,разбросаннымитамисям
исписанными листами бумаги и, разумеется, всяческими "артефактами", от уже
знакомых Степетибетскихрукописейнапергаментедообратившегосяв
ржавчину старинного оружия и даже чучела крокодила, выкрашенного отчего-то
в желтый цвет. Чучело оказалось с берегов Голубого Нила ииспользовалось,
как пояснил археолог, в ритуальных целях. Особенно много быловквартире
всяких идолов, в основном мелких,но,какправило,весьмажутковатого
вида.
В угол были свалены несколькокирокразноготипаиразмера,две
лопаты и дюжина ножей.ВсеэтопоказывалосьСтепессоответствующими
комментариями. Косухин качал головой и напряженно думал, являетсялиэта
самая наука "акэолоджи" полезной для мирового пролетариата или бедняга Тэд
поклассовойнесознательностипосвятилжизньочереднойбуржуйской
глупости.
Все это, вместе с питием какого-тоособого,пословамВалюженича,
кофе, присланного ему прямиком из южной Абиссинии, заняло время до вечера.
Уженачалосмеркаться,когдаСтепаниВалюженичпокинулиобиталище
студента Сорбонны.
Уженачалосмеркаться,когдаСтепаниВалюженичпокинулиобиталище
студента Сорбонны. Косухин, несмотря на уговоры Тэда, решил ехать кБергу
сам. Он резонно рассудил, что в присутствии американцаговоритьоделах
секретных, связанныхспроектом"Мономах",таинственныйНаташиндядя
попросту не станет.
ВконцеконцовВалюженичсунулСтепенесколькодесятифранковых
бумажек и, вырвав из блокнота листок, аккуратно написал по-французскидва
адреса - Карла Берга и собственный, дабы Степа мог показать ихтаксистам.
Ясное дело, пользоваться необычнымдаромвприсутствиипостороннихне
стоило, и Косухин решил общаться в городе, какиполагалосьиностранцу,
жестами и мимикой. Валюженич вновь поймал такси, Косухин смело бросил "бон
суар" в ответ на приветствие шофера и сунул тому бумажку с адресом Берга.
...УлицаГош-Матьеоказаласьявнонеизтех,накоторыхжили
парижскиепролетарии.Онапочтиполностьюбылазастроенадвухи
трехэтажнымиособнякамисрешетчатымиметаллическимиоградами,из-за
которых выглядывали зеленые кроны высоких деревьев. Дом, в которомобитал
Карл Берг, был им всем подстать-двухэтажный,снеширокимфасадом,
узкими, под старину, окнами и высоким крыльцом. КудивлениюКосухина,в
окнах не было света, хотя в соседних домах горело электричество.
Отпустив авто, Степа секунду постоял в нерешительности у крыльца.Он
вдруг подумал, что полностью безоружен и суется к неведомому ему Бергу без
всякой разведки (не считать же разведкой визит сюда мало чторазузнавшего
Тэда!) Он еще раз внимательно оглядел улицу: онабыламалолюдна,редкие
прохожие не обращалинаСтепуникакоговнимания.Онмотнулголовой,
отгоняя странную нерешительность, взбежал по ступенькам и уже поднялруку
к электрическому звонку, как вдруг страннаяволнахолодаохватилаего.
Руки онемели, кровь застучала в висках, и тихий, еле уловимый голос позвал
его:
- Косухин... Косухин... Ты пришел, Косухин...
Степаотдернулруку,быстрооглянулся,нонаулиценичегоне
изменилось. Дом был тихиспокоен.Степанпотерладоньюлицо,вновь
оглянулся и решительно нажал кнопку звонка.
- Барышня, чердынь-калуга! - пробормотал он, справляясь с недостойной
красного командира слабостью. - Нервы, вишь разгулялись!
Дверь долго не открывали. Степа хотел позвонитьвновь,новнезапно
створка распахнулась и на пороге возник человек в черном смокинге.Пустые
холодные глаза уставились на Степубезвсякоговыражения,безразличный
голос произнес: "Мсье?"
- Я... Мне к господину Бергу, - рубанулКосухин,решив,чтоздесь
должны понимать по-русски.
Человек в смокинге недвигался.Степамашинальноокинулвзглядом
крепкую фигуру, заметив, что одежда незнакомца на левом боку подозрительно
оттопыривается.