Сосредоточив на этой дороге ударные силы, немцы рассчитывали одним броском захватить Туапсе и завершить окружение и разгром всего левого фланга Черноморской группы.
У гитлеровцев тут было одно большое преимущество: они наступали с севера и, следовательно, имели самую широкую возможность маневрировать силами по Кубанской долине. Кроме того, в распоряжении немецкого командования находилось много превосходных путей подвоза. У нас же наоборот: ни свободы маневра, ни достаточных путей подвоза не было, так как наши войска стояли среди лесистых гор, доходящих в этих местах до самого моря.
Наше положение затруднялось еще и тем, что помимо железной дороги Майкоп - Туапсе противник мог выйти к Туапсе несколькими обходными путями, проходящими через долины Псекупс и Пшехская. Это вынуждало нас распылять свои силы на несколько направлений и все время держать войска в состоянии крайнего напряжения.
Зная свои сильные стороны, немецкое командование в то же время не учло сильных сторон наших войск, и прежде всего оборонительного района Туапсе.
Севернее Туапсе мы располагали четырьмя исключительно хорошими естественными оборонительными рубежами. Это система лесистых гор разной высоты, отлично прикрывающих город со всех сторон. Первый, внешний, рубеж горы Оплепен, Гунай, Гейман, Елисаветпольский перевал и Сарай-гора. Они выше всех впереди лежащих высот на 300-400 метров. Поэтому весь рубеж мог господствовать над местностью. Второй рубеж - ряд высот, хребет между реками Гунай и Пшиш. Третий - горы Два Брата, Семашхо, Индюк, Гойтхский перевал. На этом рубеже противник имел возможность обходов и охватов по множеству ущелий, балок и троп. Наконец, четвертый, самый близкий к городу, - горы Псеиф, Большая и Малая Псеушхо, Заповедный, Невед.
Все эти рубежи, точно огромные концентрические круги, охватывали Туапсе до самого моря.
Немцы не учли и того, что рокадную магистраль нам заменял Черноморский флот, господствовавший на море. Флот обеспечивал бесперебойную работу тыла и оперативные перегруппировки Черноморской группы войск.
Недооценка противником этих наших возможностей превращала план его осеннего наступления на юге в авантюру. Тем не менее немецко-фашистские войска наступали на Туапсе с исключительным ожесточением и упорством.
После разгрома 3-й горнострелковой дивизии румын, пытавшейся обходным маневром найти лазейку для прорыва в сторону Геленджика и дальше по Кавказскому побережью, немецкое командование снова приказало наступать на Туапсе, не считаясь ни с какими потерями.
Советские войска, действовавшие на туапсинском направлении, располагали весьма выгодными позициями и поэтому имели серьезное преимущество над противником. Однако это никоим образом не могло компенсировать отсутствие проезжих дорог. В результате - огромные трудности с подвозом боеприпасов и продуктов, недостаток порой самых простых инструментов для фортификационных работ.
Стрелковая часть, оборонявшая горы Гунай и Гейман, раздобыла два десятка лопат, но лома ни одного не имела. А попробуй-ка выдолби окоп в скале без лома! Выручил какой-то смекалистый интендант: наладил изготовление ломов из осей обозных повозок.
Затрудняло наши действия и то, что все рубежи туапсинского направления располагались в густых лесах. А фашисты наступали со стороны Кубанской долины. Они имели специально обученные дивизии, всякие приспособления для действий на горном и лесном театре, разветвленную систему железных и шоссейных дорог, достаточное количество снарядов, продовольствия и неограниченные возможности маневра.
Первый таранный удар противник наносил из района Хадыженской по шоссе и по железной дороге Майкоп - Туапсе.
Наши командиры всех рангов сумели заранее посоветоваться со стариками кавказцами, охотниками, лесничими, пастухами. Старожилы показали все ущелья, которые надо было прикрыть огнем. Они помогли советами нашим воинам и научили их хитрой "лесной и горной жизни". На деревьях бойцы и колхозники оборудовали тайные гнезда для снайперов-автоматчиков.
Мне рассказывали, как рядовой Пономарев, скрываясь в ветвях кряжистого дуба (впереди своей роты на 250 метров), подпустил разведку противника четырнадцать гитлеровцев и перестрелял тринадцать из них. Четырнадцатый забился в валежник, и снайпер привел его живым.
В другой засаде сержант Николай Забродин уничтожил из автомата более пятидесяти фашистов.
Озлобленные долгими бесплодными попытками пробиться напролом, гитлеровцы решили взять Туапсе в двойное окружение. Для этого они не жалели сил. На небольшом участке противник ввел в бой девять немецких дивизий (из них четыре горнострелковые), шесть румынских и одну словацкую, пять отдельных высокогорных полков и десять отдельных батальонов. Условия местности крайне ограничивали действия танков, и их активно заменяла авиация.
Создание малого кольца окружения предусматривало прорыв наших позиций в районах горы Лысой и хутора Шугай, выход к станции Навагинская и окружение советских частей, оборонявших высоту с отметкой 356,3, Первомайскую, Белую Глину. Большое кольцо должно было зажать наши войска, защищавшие треугольник - гора Гунай, разъезд Куринский, селение Шаумян. Немцы пытались рассечь фронт и на самурско-лазаревском направлении с целью перерезать железную дорогу Сочи - Туапсе.
Местами противнику удалось продвинуться на полтора-два десятка километров, взять некоторые высоты, вклиниться в правый фланг нашей обороны. На основном же рубеже - Котловина, река Гунайка - гитлеровцы терпели неудачу за неудачей. В силу этого нередко наступало затишье. Немцы приводили в порядок свои части, отражали контратаки наших войск, а затем снова переходили в наступление.
В дневнике одного ефрейтора германской армии мы прочитали о боях под Туапсе такую запись:
"После длительных поисков я вчера прибыл на позиции своей роты. 23 человека лежат в своих ямах. Да, здесь за последние три дня наша рота понесла тяжелые потери. Я здороваюсь с немногими старыми товарищами и рою себе окопчик. Через некоторое время русские начинают обстреливать высоту. Бьют минометы. Опять старая песня. Над нами самолеты, перед нами вершины Кавказа, а под нами ямы в зарослях густого дубняка. Приказано удерживать позиции. Дикая стрельба, на пять метров ничего не видно. Трудно вообразить себе всю ожесточенность борьбы в этих горных лесах. Мы то наступаем, то отступаем, и когда все это кончится".
В середине октября гитлеровцы довольно быстро перегруппировались, атаковали с юга селение Шаумян и захватили станцию Навагинская и перевал Елисаветпольский. Части 1-й и 4-й горнострелковых дивизий немцев при сильной поддержке горной артиллерии и минометов, под прикрытием сотни бомбардировщиков устремились дальше на юг в направлении поселка Гойтх и горы Семашхо. Вдоль шоссе к селению Индюк продвигались части 101-й немецкой легкопехотной дивизии.
Восемь тысяч снарядов выпустили фашисты по горе Безымянной, шестьдесят раз бомбили ее. На склонах, где прежде поднимался могучий столетний лес, торчали одинокие, истерзанные деревья с расщепленными обгоревшими стволами. Сама гора как будто стала меньше, ниже. В бездну полетели тысячи пудов гранита. Но гарнизон высоты - 84 гвардейца - выстоял. Гарнизон жил, гарнизон дрался...
Тридцать семь молодых бойцов под командованием лейтенанта Матросова выдержали ночной бой с 300 немцами.
Этот бой был необычным. Гитлеровцы шли в психическую атаку с электрическими фонарями на шее.