- Он у себя?
- Конечно. Подождите минутку, я сообщу ему, - и он скользнул вдоль стены и исчез за дверью в конце зала. Через мгновение он появился снова
и пригласил меня.
Я прошел через зал и вошел в большую комнату с огромным окном, выходящим на море. Комната была обставлена старинной мебелью, предметами
античной культуры и обвешана картинами, которые, наверно, стоили целые состояния.
Кендрик сидел в большом кресле, поставив ноги на скамеечку. Он приподнялся и подал мне руку. Широкое лицо осветило подобие улыбки.
- Я так рад, милый. Садитесь. Немного выпивки? Виски? Шампанского? У нас есть все, только скажите.
- Спасибо, ничего не надо. - Я сел напротив него и закурил. Де Марке отошел в сторону. - Нам нужны фальшивые паспорта. - Я положил фото на
стол рядом с ним. - Не сможете это сделать?
- Для кого?
- Для нас всех.
Он внимательно изучал меня, а потом кивнул.
- Вы уже придумали имена?
Я вынул из бумажника лист бумаги и передал ему.
- Это можно организовать, но за это платить надо, милый.
- За все надо платить. Вы финансируете дело, - пояснил я. - Меня не интересует их цена.
- Ладно. - Он взял фото и лист бумаги, нагнулся к де Марке и передал их ему. - Организуйте это, драгоценнейший.
Тот удалился.
Кендрик сдвинул свой ужасный парик и вопросительно взглянул на меня.
- Что еще, милый?
- Мне надо две тысячи долларов. Он скривился.
- Это будет вычтено из вашей доли.
- Нет, не будет. Это издержки, а издержки должны оплачивать вы.
Он улыбнулся, но глаза его окаменели.
- Согласен. - Он тяжело поднялся, открыл ящик и достал деньги. - Вы не сомневаетесь, что благополучно пригоните самолет?
- Берни пригонит его, не я. Спросите его, - сказал я и положил деньги в карман.
- Вас удовлетворила полоса?
- Да.
- Хорошо. Вам нужно еще что-нибудь? Я поднялся.
- Не сейчас. Когда будут готовы паспорта?
- Завтра вечером.
- Я приду за ними.
Когда я двинулся к двери, он спросил:
- Вы не предвидите затруднений?
- От нас - нет. Вы приготовили деньги? Полтора миллиона долларов?
- Деньги будут готовы к концу недели.
- Тогда я сообщу, куда их перевести. Мы немного изменили свои планы насчет оплаты. Мы организуем компанию в Мексике. Я позже подробно
объясню.
- Это умно, организовать компанию, - сказал он и сощурился.
- Да. - Я твердо взглянул на него. - Самолет не взлетит, пока не придет сообщение об уплате денег.
- Я понял. - Он помолчал, раздумывая, и продолжал:
- Если вам нужен юрист в Мексике. - .
- Я сам все сделаю, - прервал я его. - До скорого. Я поехал в агентство аэрофлота и взял билет на рейс в Мехико на десять часов шестого
сентября. Потом от нечего делать поехал на пляж и провалялся там весь день, болтая с девочкой с хорошей фигурой, а с мозгами, как у курицы.
Во
всяком случае, она меня развлекла своей глупостью, а когда солнце стало садиться, она заявила, что возвращается домой готовить еду своему мужу.
Мы мирно расстались.
Я решил, что должен напоследок выпить с Тимом, но нашел его уже пьяного. Он принес свои извинения мне и объяснил:
- Я улетаю завтра утром. Мне предложили хорошую работу в Родезии.
- Вы, строители аэродромов, ездите по всему свету. Мы напоследок выпили вместе, попрощались, и я ушел. Мне не хотелось ехать в город
одному, и я пошел в местный ресторан, немного поел и, вернувшись в домик, включил телевизор.
Около 22 часов раздался телефонный звонок, и женский голос спросил:
- Мистер Крейн?
Я вздрогнул. Мне не надо было вспоминать, кто звонит. Голос миссис Эссекс был особого тембра и не забывался.
- Привет, - ответил я.
- Я буду в своем домике с 24 сентября пять дней, - сказала она. - Вы приглашаетесь туда. - И она повесила трубку.
Я тоже положил трубку, выключил телевизор и, откинувшись в кресле, закурил. С той самой встречи я часто думал о ней, предполагая будет ли
продолжение... Теперь я знал, что будет. Я приглашен на пять дней! Пять дней один в укромном домике! Но ждать надо целых восемнадцать дней! В
эту ночь мне было не до сна.
На следующий день я получил паспорта. Кендрика не было и де Марке отдал их мне. Паспорта были вполне приличные, меня звали Джек Мортон.
- Вы удовлетворены? - спросил он.
- Да. Передайте толстяку мой поцелуй, - ответил я и удалился.
***
Мой старик приехал на станцию встретить меня. Он оказался еще выше, тоньше и еще более постаревшим, чем раньше.
Мы поздоровались и направились к его потрепанному «шевроле».
- Ну как дела, Джек? - спросил он, направляясь в сторону дома.
- Хорошо. А как дела у тебя?
- Обычно. В моем возрасте уже не ожидаешь чего-то нового и необычного. В банке дела идут хорошо, на этой неделе у нас появилось еще четыре
новых вкладчика.
«Какой прогресс!» - подумал я, вспомнив о миллионе с четвертью, которым я вскоре буду обладать.
- Это здорово, папа.
- Да, неплохо. У меня на ужин сегодня превосходное мясо, тебе понравится, сынок.
- Конечно.
- Ты хорошо выглядишь.
- Этого у меня не отнимешь.
Потом мы помолчали. Он вел машину, а я смотрел на улицы, на маленькие магазинчики и редких прохожих. Некоторые из них приветствовали
старика. Я уже начал сожалеть, что приехал сюда, но ведь это в последний раз я его вижу. Через тридцать дней я для него умру и должен буду
остаться навсегда мертвым.
Когда мы приехали домой, я поднялся в свою маленькую спальню - какой контраст с домиком на аэродроме Эссекса - и распаковал вещи. Затем я
спустился вниз в гостиную, и старик вытащил откуда-то виски.
- Наливай, Джек, сам, - сказал он. - Я уже не пью. В моем возрасте виски уже не стоит пить. Я искоса посмотрел на него.
- Ты здоров, папа?
Он слабо улыбнулся в ответ.
- Мне шестьдесят девять лет. Для моего возраста я чувствую себя хорошо.