- Нет, разумеется, нет! -твердосказала
она. - Вы были правы.
Однако он не мог отделаться отмысли-авдруг,прижатаякстене
настойчивостью допроса, Мэй Бартрем просто пытается спасти его?Ведьвсего
гибельнее для него-так,вовсякомслучае,казалосьМарчеру-было
сознание, что история его жизни глупа и банальна.
- Это правда? Может быть, вы боитесь, что я не выдержу, еслидоконца
пойму, каким я был болваном? Ответьте, вся моя жизнь не была отданапустому
вымыслу, дурацкому заблуждению? Не зря я ждал? Дверь незахлопнуласьперед
самым моим носом?
Она еще раз покачала головой.
- Что бы там ни было, но это не так. И какая бы ни была реальность, она
реальна. Дверь не захлопнулась. Дверь открыта, - сказала Мэй Бартрем.
- Значит, что-то случится?
И опятьонавыжидающепомолчала,неотводяотнегопленительных
холодных глаз.
- Для этого нет слова "поздно".
Скользящим своим шагом она подошла кнему,приблизилась,постоялас
минуту совсем рядом, точно переполненная тем, что не было произнесено.Этим
движением она, видимо, хотела придать чуть больше весусловам,которыене
решалась и все-таки намеревалась сказать. Он стоялунезажженногокамина,
украшенного только маленькими старинными часами отличной французскойработы
и двумя безделушками из розового дрезденского фарфора, и МэйБартремдлила
его ожидание, ухватившись за каминную доску, как бы ища внейподдержкии
ободрения. Она длила и длила ожидание, вернее, длил его он сам. Ивдругее
движение, ее поза с прекрасной живостью подсказали ему, что у нееестьеще
что-то для него: поэтому так нежно сияло ее изможденное лицо, таксветилось
белым свечением серебра. Марчер видел - она не ошибается, из ее глазглядит
та самая истина, о которой шел их разговор, до сихпорнаполнявшийвоздух
недобрыми отголосками, но сейчас, без всякой логики и оснований, этаистина
почудилась ему несказанно успокоительной. Охваченный изумлением, он с жадной
благодарностью ждал ее откровений, иминуташлазаминутой,аонивсе
молчали, она - обратив к нему светящееся изнутри лицо, он - ощущая невесомую
настоятельность ее близости, глядянанееласковоипо-прежнемутолько
выжидательно. Нонапрасноонждал,словотакинебылопроизнесено.
Произошло другое, выразившееся сперва в том, что она закрыла глаза. В тот же
момент ее слегка передернуло, и, хотя Марчер продолжал вупорсмотретьна
нее, продолжал смотреть еще требовательнее, она, отвернувшись, направилась к
креслу. Она отказалась от напрасной попытки, но он ни о чемдругомужене
мог думать.
- Вы так и не сказали...
Отходя от камина, она коснулась звонка и, бледнаянеживойбледностью,
опустилась в кресло.
- Простите, мне очень нездоровится.
- Так нездоровится, что вы не можетесказатьмне?..-Встрахеон
подумал и чуть было не крикнул - а вдруг она умрет, ничегонеоткрывему,
но, спохватившись, задал вопрос по-иному; впрочем, она ответила,какбудто
те слова были сказаны.
.-Встрахеон
подумал и чуть было не крикнул - а вдруг она умрет, ничегонеоткрывему,
но, спохватившись, задал вопрос по-иному; впрочем, она ответила,какбудто
те слова были сказаны.
- Вы и сейчас... не знаете?
- Сейчас? - Она,казалось,подразумевала,чтозапоследниеминуты
что-то изменилось. Но, без промедления повинуясь звонку, в комнату уже вошла
горничная. - Я ничего не знаю. - Потом он корил себя зато,чтовголосе
его, должно быть, звучало отвратительное нетерпение, явно говорившее - он до
последней степени разочарован и умывает руки.
- Ox! - вздохнула Мэй Бартрем.
- Вам больно? - спросил он, когда горничная подошла к ней.
- Нет, - ответила Мэй Бартрем.
Обняв ее за плечи и собираясь увести из гостиной, горничная, какбыв
опровержение, просительно взглянула наМарчера,ноонвсе-такиещераз
подчеркнул свое недоумение:
- Но что же произошло?
С помощью служанки Мэй Бартрем опять стояла перед ним ион,чувствуя,
что не смеет задерживаться, машинально взяв шляпу и перчатки,направилсяк
двери. Потом остановился, по-прежнему ожидая ответа.
- То, что должно было, - сказала она.
5
Назавтра Марчер снова пришел к ней, но - небывалыйслучайзавсеих
долгое знакомство - она не смогла его принять,и,потерянный,уязвленный,
даже рассерженный, во всяком случае, уже не сомневаясь, что такоенарушение
установленных обычаев означает начало конца, он отправилсябродитьнаедине
со своими мыслями, из которых однабылаособеннонеотвязна:МэйБартрем
умирает, он скоро ее утратит, онаумирает,иэтоконецегособственной
жизни. Он забрел в парк и там остановился, вглядываясь в подступившеевновь
сомнение. В ее отсутствие оно становилось все настойчивее:когдаонабыла
рядом, он верил ей, но сейчас, в горестной своей заброшенности, хваталсяза
объяснение, которое, само собой напрашиваясь, несло немного убогого теплаи
не слишком много холодного отчаянья.Онаобманулаего,стараясьспасти,
стараясь всучитьхотьчто-то,вчемонмогбынайтиуспокоение.То
неизбежное, что должно было произойти с ним, разве в конечном счете оноуже
непроисходит?Еесмертельнаяболезнь,еесмерть,егопоследующее
одиночество - это и представлялось ему в образе зверя в чаще, это и припасли
ему боги. В общем, она так и сказала на прощание, иначе и нельзя было понять
ее слова. Вместочудовищногособытия,высокого,исключительногожребия,
вместо ударасудьбы,который,сокрушив,обессмертилбыего,-печать
обыкновенной людской обреченности. Но в этот час своей жизнибедныйМарчер
считал, что вполне довольно иобыкновеннойлюдскойобреченности.Снего
хватало и этого; его гордыня готова была смириться даже с такимзавершением
бесконечно долгого ожидания. Смеркалось. Он сел на садовую скамью.Нет,он
себя не дурачил.