Что-то должно было произойти,сказалаона.КогдаМарчер
собирался встать со скамьи, еговдругпронзиламысльотом,какточно
соответствует завершающее событие той длинной дороге, по которой онбрелк
этому завершению. Мэй Бартрем пядь за пядью прошла с ним весь путь, деля его
тревожное ожидание неизбежного, отдавая себя целиком,отдаваяжизнь,дабы
оно, наконец, разрешилось. Она помогала ему жить, и, оставив ее позади,как
жестоко, с какой раздирающей болью он будет ощущатьэтуутрату!Можетли
быть что-нибудь сокрушительней?
Это он узнал через неделю: продержав в отдалении, лишив покоя,измучив
отказами допустить к себе, когда день за днем он приходил к ней, Мэй Бартрем
все же положила конец его испытанию и приняла Марчера в той самойгостиной,
где принимала всегда. Но для этого ей пришлось снемалымдлясебяриском
выдержать встречу со всем, что так бесспорно и так тщетно составлялодобрую
половину их прошлого, и, при всем ее очевидном желаниисмягчитьиумерить
его одержимость, избавить от долгих терзаний, вряд ли она могла емупомочь.
А она только этого и хотела - во имя собственногоспокойствиявпоследний
раз помочь ему, покасилыещенесовсемееоставили.Марчербылтак
взволнован переменой в ней, что, подсев к креслу, решил ни о чембольшене
спрашивать, но она сама вернула его к тому разговоруипередрасставанием
повторила сказанные тогда слова: она не скрывала, как ей необходимо оставить
в полном порядке то, что их связывало.
- Я не уверена, что вы поняли. Вам нечего ждать больше. Оно пришло.
Каким взглядом он впился в нее!
- Вы уверены?
- Уверена.
- То, что, по вашим словам, должно было прийти?
- То, чего мы с юности ожидали с вами.
Она была рядом, и Марчер опятьверилей,хотябыпотому,чтотак
мизерно мало мог противопоставить ее утверждению.
- По-вашему, оно пришло - реальное, окончательное, с именем и датой?
- Реальное. Окончательное. Насчет именинезнаю,но,безусловно,с
датой.
Он снова стал в тупик.
- Но пришло среди ночи, пришло и обошло меня?
Мэй Бартрем бледно и как-то загадочно улыбнулась.
- О нет, не обошло.
- Но если я ничего не заметил, и оно меня не коснулось?..
- Вы не заметили. - Онанерешительнопомолчала,какбысомневаясь,
стоит ли ей говорить об этом. - Не заметили, и вот этосамоеудивительное.
Это всего непонятнее. - Голос у нее был слабый, как убольногоребенка,и
все же сейчас, стоя у последнего предела,онаговориласнепреклонностью
сивиллы. Она не сомневалась, что действительно знает,ивэтом,казалось
Марчеру,былатавозвышенность,котораясоответствовалазакону,им
управлявшему. Он как бы слышал голосэтогозакона,вещавшегоустамиМэй
Бартрем.
- Оно коснулось вас, - продолжала она, - и свое дело сделало.
Завладело
вами.
- И мне об этом ничего не ведомо?
- И вам об этом ничего не ведомо. - Он наклонился кней,взявшисьза
подлокотник ее кресла, и она,улыбаясьсвоейнынешнейтуманнойулыбкой,
положила свою руку на его. - Довольно, что ведомо мне.
- Ox! - смятенно вздохнул он, как не развпоследнеевремявздыхала
она.
- Мои давнишние слова оправдались. Теперь вы уже никогда не узнаетеи,
помоему, должны этомурадоваться.Оноваснеминовало,-сказалаМэй
Бартрем.
- Но что "оно"?
- То, что было вам предназначено. Ваш внутренний закон. Он свершился. И
я очень рада, - храбро добавила она, - что успела увидеть, чем он не был.
Марчер не спускал с нее глаз; слова Мэй Бартрем, да и она сама были так
непостижимы, что он бросил бы ей открытый вызов,когдабынечувствовал:
нельзя злоупотреблять ее слабостью, надо смиренно принимать все, что она еще
может дать, смиренно и безропотно, какоткровениесвыше.Изаговорилон
только потому, что уже предвидел, какое одиночество его ждет.
- Если вы радуетесь тому, чем он не был, значит, могло быть хуже?
Она отвела от него глаза и глядела теперь куда-то вдаль.
- Но ведь вы помните наши страхи, - сказала она через секунду.
- Значит, этого мы никогда не боялись? - недоуменно спросил он.
Она медленно перевела глаза на него.
- Мы представляли себе много всякого, нопредставлялосьлинамхоть
раз, что когда-нибудь приведется вот так разговаривать об этом?
Онпопыталсябыловспомнить,ноихбессчетныефантазиисловно
растворились в густом холодном тумане, где даже мысль сбивалась с дороги.
- Но, вероятно, тогда мы еще не могли так говорить?
- Да, пожалуй. - Она изо всех сил старалась емупомочь.-Вовсяком
случае, не с этой стороны. Это ведь другая сторона.
- Для меня все стороны одинаковы, - ответил бедныйМарчер,но,когда
она в знак несогласия тихонько качнула головой, спросил: -Можетбыть,мы
уже перешли?..
- Перешли? Нет, мы ничего не перешли. Мы -здесь,-подчеркнулаона
слабым своим голосом.
- Нам-то какой от этогопрок?-сполнымчистосердечиемотозвался
Марчер.
- Не такой уж маленький. Прок хотя бы в том, что уже нечего ждать.Все
прошло. Осталось позади, - сказала Мэй Бартрем. - До сих пор... - Но тутее
голос прервался.
Боясь утомить ее, он встал,нонелегкобылосправитьсясжеланием
узнать. В конечном счете,онатолькоисказалаему,чтоонбродитв
потемках, а это Марчер понимал и без нее.
- До сих пор? - тупо повторил он.
- Понимаете, до сих пор это могло прийтивлюбуюминутуи,значит,
всегда присутствовало.
- Ох, пусть что угодно приходит, мне теперь все равно! - сказал Марчер.