Единственный же подлинный, правдивый отчет онанемогладать
никому, Джону Марчеру - в особенности.Всееепоступкиссамогоначала
говорили сами за себя, но их явный смысл точно так женемогпробитьсяв
пределы его сознания, как множество других вещей и явлений. Впрочем, если бы
за жертвы, которые во имя "истинной правды" приходилось приносить нетолько
ему, но и ей, Мэй Бартрем была бы вознаграждена; можно не сомневаться, она в
любую минуту сочла бынаградуиболеечемсвоевременной,иболеечем
естественной. В эту пору их лондонской жизни бывалидолгиепериоды,когда
разговоры Марчера и мисс Бартрем не вызвали бы у стороннего слушателя и тени
любопытства, но в какой-то миг тема "истиннойправды"вдругвсплывалана
поверхность, и уж тут вышеупомянутый слушатель, конечно, насторожился бы - о
чем, скажите на милость, толкуют эти двое? Они давно и твердо решили, что, к
счастью, живут в обществе на редкостьограниченныхлюдей,поэтомууних
вошло в обычай не считаться с ним. Все же иногдаособенностьихотношений
обретала почти первоначальную свежесть, и причиной тому большей частьюбыла
какая-нибудьфразаМэйБартрем.Этифразыповторялидругдруга,но
произносила она их очень не часто.
- Знаете, что спасает нас? Полнейшее внешнее сходство наших отношений с
таким привычным явлением, какдружбаженщинысмужчиной,настолькоуже
повседневная, что стала как бы обязательной.
Поводов для подобных замечаний было достаточно, но в разные времена она
поразному их развивала. Нам особенно важен оборот, который придала одному из
них Мэй Бартрем в день своего рождения, когда Марчер пришелпоздравитьее.
Было это в воскресенье, в ту пору года, которая отмечена густыми туманамии
беспросветноймглой,чтонепомешалоМарчеруявитьсякнейи,по
обыкновению, с подарком: их знакомство было уже такое давнее, чтоонуспел
обзавестись уймой мелких обыкновений.ЭтимиподаркамиМарчервсякийраз
доказывал себе, что непогрязвгрехеэгоизма.Почтивсегдаондарил
какую-нибудь безделушку, но неизменно изящную;ктомужеонстарательно
выбирал для нее вещи, которые, по его мнению, были ему не по карману.
- Вас, по крайней мере, эта повседневность спасает - и понятнопочему:
в глазах пошляков вы сразу становитесь таким же, как они сами. Чтоособенно
характерно для большинства мужчин? Их способность проводить бездну времени с
заурядными женщинами. И они, наверное, дажескучаютприэтом,ноохотно
мирятся со скукой, не срываются споводкаи,значит,всеравночтоне
скучают. Я - ваша заурядная женщина, часть того самогохлебанасущного,о
котором вы молитесь в церкви. И наилучший для вас способ замести следы.
- Ну, а вам что помогает заметать следы? - спросил Марчер;рассуждения
его заурядной женщины пока что казались ему только забавными.-Яотлично
понимаю, что так или иначе, но вы спасаете меня во мнении окружающих.Давно
это понял. Но вот что спасает вас? Я, знаете ли, частенько об этом думаю.
Давно
это понял. Но вот что спасает вас? Я, знаете ли, частенько об этом думаю.
Судя по выражению лица,онатоженередкодумалаобэтом,нопод
несколько иным углом.
- Спасает во мнении окружающих, вы это хотите сказать?
- В общем, вы так безраздельновэтомсомноюпотому...да,лишь
потому, что я так безраздельно в этом с вами. Я хочу сказать, что бесконечно
вас ценю, и нет меры моей благодарности за все, что вы для меня сделали.Но
иногда я спрашиваю себя - а честно ли это? То есть честнолибылововлечь
вас и, смею добавить, так по-настоящемузаинтересовать?Мнедажекажется
иногда, что у вас больше ни на что не остается времени?
- Ни на что, кроме настоящего интереса? - спросила она. -Ночтоеще
человеку нужно? Я, как мы когда-то условились, вместе с вами "на страже",а
это занятие поглощает все мысли.
- Ну разумеется, если бы вам не было так любопытно...-заметилДжон
Марчер. - Но не кажется ли вам, что годы идут, а ваше любопытство не слишком
вознаграждено?
Мэй Бартрем помолчала.
- Может быть, вы потому спрашиваете об этом, что и ваше любопытствоне
вознаграждено? То есть вы слишком долго ждете?
Он понял ее - еще бы ему было не понять!
- Слишком долго жду, чтобы случилось, а оно все не случается? Зверь так
и не прыгнул? Нет, для меня ничего не изменилось. Я ведь выбиратьнемогу,
не могу отказываться или соглашаться. Тут выборанет.Чтобогиприпасли,
тому и быть. Человек во власти своего закона, с этим ничего не поделаешь.И
закон сам решает, какой образ ему принять и каким путем совершиться.
- Вы правы, - согласилась мисс Бартрем, - да, от судьбы не уйдешь,да,
она свершается своим особым образом, своим особым путем. Но, понимаете ли, в
вашем случае, и образ, и путь были бы - ну, совершенноисключительными,и,
так сказать, предназначенными для вас одного.
Что-то в ее словах насторожило Марчера.
- Вы сказали "были бы", как будто в душе уже начали сомневаться.
- Ну, зачем так! - вяло запротестовала она.
- Как будто начали думать, что уже ничего не произойдет.
Она покачала головой - медленно и, пожалуй, загадочно.
- Нет, я думала совсем о другом.
Он все еще настороженно вглядывался в ее лицо.
- Так что же с вами такое?
- Со мной все очень просто, - опять не сразу ответила она. -Ябольше
чем когда-либо уверена,чтобудувознагражденазасвоетакназываемое
любопытство, и даже слишком щедро.
Теперь от их легкого тона не осталось и следа; Марчер встал с креслаи
ещеразпрошелсяпомаленькойгостиной,гдегодзагодомнеизменно
возвращался в разговорах все к той же теме, гдеподвсевозможнымисоусами
вкушал их сопричастность, - так, вероятно, выразился бы он сам,-гдевся
обстановка стала не менее привычной для него, чем всобственномдоме,где
даже ковры были протерты его стремительными шагами,каксукноконторокв
старинных торговых домах протерто локтями целой череды клерков.