Этобыл
узенький, тихий переулок; дома выходили на него замкнутыми стрехсторон
внутренними двориками, по-испански - патио. Шагая по переулку,яобратил
внимание на человека, сидевшего на табурете в тени усвоегопатио.Этот
маленький сухой старичок с удивительно умными изоркимичернымиглазами
тотчас меня заприметил.
Дом знаменитого врача был расположен таким образом, что старичокего
видел, не вставая с места, и мог следить за всеми, кто входил иливыходил
ив дверей, Отыскав этотдом,ясновавернулсявтихийпереулочеки
принялся прогуливаться по нему взад и вперед, соображая, чтомнесказать
врачу, и все это время старичок не спускалсменясвоихпроницательных
глаз. Наконец я приготовил свою речь и направился к дому врача, нотолько
для того, чтобы услышать, что тот куда-то вышел. Спросив, когда егоможно
видеть, я повернулся и побрел по тому же узенькому переулку. Неторопливыми
шагами дошел я до того места,гдесиделстаричок,нокогдаясним
поравнялся, он уронил свою широкополую шляпу, которой обмахивался, прямо к
моим ногам, Я нагнулся, поднял ее с мостовой и протянул старичку.
- Премного вам благодарен, юноша! - проговорил онглубокимприятным
голосом. - Вы весьма любезны для иностранца.
- Откуда вы знаете, что я иностранец, сеньор? - спросил я, позабыв от
удивления об осторожности.
- Если бы я не догадался раньше, я бы узнал это сейчас, - ответилон
со спокойной улыбкой. - Ваша кастильская речь говорит сама за себя.
Я поклонился и хотел пройти мимо, когда он снова заговорил со мной:
- Вы куда-то спешите, мой юный друг? Не зайдетеливыпитьсомной
стаканчик винца? Оно того стоит!
Я уже решилбылоотказаться,новдругподумал,чтоделатьмне
совершенно нечего, а тут я, может быть, узнаю из его разговоров что-нибудь
полезное.
- Благодарю вас, сеньор, - сказал я. - День сегодня жаркий,ияне
прочь освежиться.
Он тотчас молча поднялся ипровелменявовнутренний,вымощенный
мраморнымиплитамидворик,весьувитыйвинограднымилозами.Посреди
дворика был бассейн, заполненный водой, подле которого в тенивиноградной
листвы стояли стулья и маленький столик. Затворивдверьпатио,старичок
усадил меня, взял со стола серебряныйколокольчикипозвонил.Издома
выбежала молоденькая прелестная девушка в причудливом испанском наряде.
- Подай нам вина! - приказал старичок.
Винопоявилосьмгновенно,белоевино,подобногокоторомуяне
пробовал еще ни разу.
- За ваше здоровье, сеньор...-издесьмойхозяиностановился,
подняв бокал и вопросительно глядя на меня.
- Диего д'Айла, - отозвался я.
- Гм, гм, - пробормотал он. - Имя испанское, или, вернее,подражание
испанскому, потому что я такого не слышал,ауменянаименахорошая
память.
- Это моеимя,аобостальномдумайте,каквамбудетугодно,
сеньор.
- Это моеимя,аобостальномдумайте,каквамбудетугодно,
сеньор... - и я в свою очередь выжидательно посмотрел на него.
- Андрес де Фонсека, - представилсяонспоклоном,-врачэтого
города,идостаточноизвестный,особенносредипредставительниц
прекрасного пола. Будь по-вашему, дон Диего, я принимаю это имя, ибо имена
ничего не значат и время от времени их можно просто менять. Я полагаю, что
это никого, кроме их владельцев, не касается. Вы, я вижу,приезжий...Не
удивляйтесь, сеньор! Здешнийгородскойжительнестанетоглядываться,
колебаться к расспрашивать о том, как ему куда-то пройти, а,крометого,
уроженцы Севильи никогда не ходят летомпосолнечнойсторонеулицы.А
теперь, если вы не сочтете мой вопрос нескромным, расскажите,пожалуйста,
что привело такого здорового юношу к моему сопернику и конкуренту?
И он кивнул в сторону дома знаменитого врача.
- Дела человека, точно так же, как и егоимя,никогонекасаются,
кроме него самого, - ответил я, решив про себя, что передомнойодиниз
техлекарей,которыепозорятнашеискусство,бесстыдногоняясьза
пациентами ради наживы. - Однакоявамотвечу.Ятожеврач,хотяи
недостаточно опытный. Я ищуместоукакого-нибудьизвестногодоктора,
которому я могбыпомогатьвегопрактике,пополняясвоизнанияи
одновременно зарабатывая себе на пропитание.
- Ах вот как? В таком случае, сеньор, вы там ничего не найдете,-и
он снова показал на дом врача. - Такие, как он, берут учениковтолькоза
хорошее вознаграждение: таковы обычаи нашего города.
- Значит, мне придется зарабатывать на жизнь другими способомилив
другом месте.
- Не торопитесь. Давайте-ка сначала посмотрим, как вы разбираетесьв
медицине и, что гораздо важнее, в природечеловеческой,ибовмедицине
вообще никто ничего толком не понимает, но тот, кто познал природулюдей,
может стать повелителем мужчин или женщин - их повелительниц.
И без дальнейшихоколичностейонпринялсязадаватьмневопросы,
каждый из которых был так тонок и так прямо шел к самой сути дела,чтоя
только удивлялся егопроницательности.Некоторыевопросыотносилиськ
медицине, главным образом к особенностям женского организма, другие, более
общие,большекасалисьженскогохарактера.Наконец,онкончили
проговорил:
- Неплохо, сеньор! Вы юноша со знаниями и способностями, хотя вамне
хватает опыта, как и следовало ожидать, учитывая ваш возраст. В васвиден
ум, сеньор, но также и сердце, и это очень хорошо, потому что даже промахи
человека с добрым сердцем зачастую лучшеуспеховбессердечноголовкача.
Кроме того, у вас есть воля и вы умеете владеть собой.
Я поклонился, стараясь не показать, как мне приятны его слова.
- Однако, - продолжал он, - все это не заставило бы меня обратиться к
вам с предложением,котороевысейчасуслышите,потомучтоиболее
достойныесвидуюношибываютнеудачниками,наивнымиглупцамиили
вспыльчивыми задирами, каким и вы можете быть, насколько я понимаю.