Я не хочу, чтобы выигралипри
мне роль аптекарского ученика: для всего света вы будете моим племянником,
прибывшим из-за границы для изучения профессии врача. Конечно,выбудете
мне помогать и в медицине, но это не все. Вы должны войти в жизнь Севильи,
наблюдать за нужными мне людьми и капля за каплей, там -словомздесь-
намеком и сотнями других способов, которые я вам подскажу,литьводуна
мою, а также и на свою мельницу. Вы должныбытьблестящимиостроумным
или, наоборот, строгим, и преисполненнымучености,какяприкажу;вам
придется пустить в ход все ваши личные качества и способности, потомучто
иначе с моими клиентами дела не сделаешь. С идальго вы должныговоритьо
поединках, с дамами беседовать о любви, но боже вас упаси впутаться самому
в то или другое - тогда вам несдобровать. Исамоеглавное,-приэтих
словах обращение старика изменилось,алицоегосталосуровым,почти
жестоким, - самое главное, молодойчеловек,невздумайтеобманутьмое
доверие или доверие моихклиентов.Выможетемненеверитьвовсем
остальном, дело ваше,новэтомотношениияпрошувасрадивашего
собственного блага поверитьмненаслово.Ябудусвамисовершенно
откровенен: если вы предадите меня, вы _у_м_р_е_т_е_. Вы умрете не от моей
руки, но умрете. Таково мое условие, можете принять это или отвергнуть. Но
даже если вы откажетесь, а потом где-нибудьразболтаетевсе,чтоздесь
услышали, даже тогда вас рано или поздно постигнет нежданная кара. Вы меня
поняли?
- Понял. Ради собственного блага я буду молчать.
- Юный сеньор, вы мне нравитесь всебольшеибольше!Еслибывы
сказали, что будете молчать, потому что явамдоверился,ябывамне
поверил, ибо про себя вы бы подумали,чтосекреты,которыедоверяютс
такой легкостью, не стоит хранить. Но если вы поняли, чтозаразглашение
тайны вас постигнет внезапная и жестокая смерть, - этоужедругоедело!
Итак, вы согласны?
- Согласен.
- Превосходно. Я полагаю, вашивещивгостинице?Сейчасяпошлю
носильщиков; они оплатят ваш счет и все принесут сюда, Вам самим идти туда
незачем, племянничек. Давайте-ка лучше посидим и выпьем еще по стаканчику!
Чем скорее мы сойдемся, племянничек, тем лучше.
Вот так я познакомилсясмоимблагодетелемсеньоромАндресомде
Фонсекой, самым удивительным человеком, какого я когда-либо видел.
Несомненно, читатель подумает, что,связавшисьсним,япоступил
опрометчиво, сам накликал на себя беду, а можетбыть,простопопалсяв
сети ловкого мошенника, который ради своих темных замысловвовлек,меня,
юнца, в преступное и гибельное дело. Но на поверкувсевышлосовсемне
так, и это, пожалуй, самое странное вовсейэтойудивительнойистории.
Каждое слово Андреса де Фонсеки оказалось истинной правдой.
Он был джентльменом, наделенным блестящими способностями,однакосо
странностями: какое-то горе, поразившее его много лет назад,наложилона
него отпечаток.
Я незнаю,ктообучалегомедицине,еслионвообще
когда-либо ей обучался, но как знаток людей, особенно женщин, оннеимел
себе равных. Он много путешествовал, много видел я ничегонезабывал.В
каком-то отношении он был просто знахарем, но егознахарствоникогдане
превращалось в бессмысленное шарлатанство. Правда, он стриг дураков и даже
занимался астрологией, зарабатывая деньги на суевериях, но в тожевремя
Андрес де Фонсека совершал немало добрых дел безвсякоговознаграждения.
Он мог взять с богатой дамы десять золотых песо за окраску волос ивместе
с тем совершеннобесплатнонянчитьсяскакой-нибудьбеднойдевушкой,
попавшей впросак. Мало того: послевыздоровленияонсамподыскивалей
подходящее приличное место! Он зналвсетайныСевильи,ноникогдане
пытался ими торговать, говоря, что это неокупается.АндресдеФонсека
считалсебявсесветнымпройдохой,новдействительностижеонбыл
человеком честнейшей души.
Что касается меня, то я с ним чувствовал себя свободным и счастливым,
насколько это возможно в моем положении. Вскоре явошелвсвоюрольи
разыгрывал еепревосходно.Меняпредставляли,какплемянникастарика
Фонсеки, который практиковалсяподруководствомсвоегодяди,богатого
врача, чтобы впоследствиизанятьегоместо.Этовсочетаниисмоей
внешностью и манерами открыло мхе доступ в лучшие домаСевильи.Здесья
выполнял ту часть наших общих дел, которую мой хозяинцеликомпрепоручил
мне, потому что сам он уже непоказывалсявсветскомобществегорода.
Денег у меня было вдоволь,иямогжитьприпеваючи;впрочем,вскоре
выяснилось, что в делах я разбираюсь не хуже,чемвудовольствиях.Все
чаще и чаще среди веселого бала или во время карнавала ко мне приближалась
то одна, то другая дама и, понизив голос, спрашивала, не согласится ли дон
Андрес де Фонсека принять ее наедине по очень важномуделу;вответна
такой вопрос я назначал время и место свидания. Еслибынея,всеэти
клиентки были бы для нас потеряны, потомучтомногиеизнихиначене
смогли бы преодолеть свою стыдливость.
Тонно таким же образом, когда празднество заканчивалось и я собирался
домой, меня частенько брал под руку какой-нибудь щеголь и просилумоего
хозяина помощи в самых разнообразных делах - в любовных, вфинансовых,а
то и в деле чести. Тогда я вел его прямо к нашему старинному мавританскому
дому, где сидел иписал,облаченныйвбархатнуюмантию,донАндрес,
подобный какому-то раскинувшему свою паутину ночномупауку,ибобольшую
часть наших дел мы вершилиночью.Тутжелюбойвопросразрешалсяко
всеобщему благополучию - и не без выгоды для моего хозяина!
Постепенно я приобрел репутацию человека, который, несмотрянасвою
молодость, отличается крайней рассудительностью, никогда не говорит о том,
что услышал, не вступает в ссоры, не пьет, не увлекается азартнымииграми
и никому не выдает ни своих, ни чужих секретов; ни одна ив близко знакомых
мне прелестных дам не могла похвастаться, что стала поверенной моихтайн.