Вот
они.
- И вы их взяли?
- Да, взял. Я всегда беру плату. Но я возместилихвесзолотом.А
потом я указал ей укромное местечко, где она сможет спрятаться от попови
переждать, пока охота за ней не кончится. Единственно, чего янесделал,
так это не сказал,чтоеелюбовник-самыйпоследнийизмерзавцев,
когда-либо появлявшихся на улицах Севильи. Но какой в этом толк?Онавсе
равно егобольшенеувидит.Ты-ш-ш!Кажется,пришлагерцогиня,Это
астрологический случай. Где гороскопы ижезл?Ага.Ахрустальныйшар?
Спасибо. Теперь прикрути лампы, дай мне вон ту книгу и исчезни!
Я повиновался и едва нестолкнулсясмассивнойдамой,котораяв
сопровождении дуэньи боязливо пробиралась по темномукоридорудлятого,
чтобы узнать будущее по звездам и заплатить за этонемалозолотыхпесо.
Вид ее так меня насмешил,чтоябыстропозабылодругойдамеиее
горестях.
Теперь я должен рассказать о том, как я во второй развстретилсясо
своим двоюродным дядюшкой и смертельным врагом Хуаном де Гарсиа.
Дня через два после тогокакястолкнулсясплачущейдамойпод
вуалью, я шел около полуночи по окраиннойулочкегорода,гдепочтине
встречается прохожих. Появляться одному втакоевремявэтомквартале
весьма небезопасно, однако у меня былопоручениеотмоегохозяина,не
терпевшее отлагательств. К тому жеянеимелврагови,наконец,был
вооружен: при мне была та самая шпага,чтояотнялудеГарсиаблиз
Дитчингема, шпага, которой былаубитамояматьикоторойянадеялся
отомстить ее убийце. В обращении с этим оружием у меня к тому времениуже
был изрядный опыт: каждый день я брал по утрам уроки фехтования.
Выполнив поручение, я шел, не торопясь,домой,раздумываяосвоей
странной жизни, столь отличнойотмоегодетства,прошедшеговдолине
Уэйвни, и о многих прочих вещах. Я думал о Лили, о том, что еепреследует
мой братец Джеффри, понуждая выйти за него замуж, и о том, сумеетлиона
устоять перед его наглостью и волей своего отца. Так, размышляя,дошеля
до прохода в стене, за которым начиналсяспусккберегуГвадалквивира,
облокотился на гребень низкого парапета иневольнозалюбовалсякрасотой
ночи.
Ночь была поистине прекрасна - я помню ее до сих пор. Те,ктознает
Севилью, могутподтвердить,чтонетничеговосхитительнеевоттакой
августовской ночи, когда наддревнимгородомсияетлуна,отражаясьв
широких водах Гвадалквивира.
Пока я так стоял и любовалсялуной,снизупоступенькамподнялся
какой-то человек, прошел за моейспиноюиуглубилсявтемнотуулицы.
Сначала я не обратил на него внимания, но когда до меня донеслисьголоса,
оглянулся и увидел, что мужчина разговаривает с женщиной; онивстретились
в верхней части улочки, спускающейся к проходу в стене.
Очевидно, это было
любовное свидание. Подобные вещи всегда интересны, особенно для того,кто
молод, поэтому я с любопытством стал наблюдать.
Вскоре я убедился, что любовники не проявляли другкдругуникакой
нежности, особенно мужчина. Он все времяотстранялсяиотступалназад,
приближаясь ко мне, словно спешил поскорее спуститься к лодке, на которой,
по-видимому, приплыл. Меня это удивило, потому что даженарасстояниии
при свете луны я разглядел, как хороша его дама. Лица мужчины я невидел:
он все время пятился, и широкополое самбреро заслоняло его совершенно.
Постепенноониприблизилисьнастолько,чтояначалразбирать
отдельные слова. Кавалер все так же отступал, а дама следовалазаними
умоляла:
- Нет, не верю, ты не покинешь меня! Ты ведь взялменявжены,ты
клялся, обещал... Неужели у тебя хватит духу бросить меня послеэтого?Я
отказалась для тебя от всего! Мне грозит опасность. И ведь я...
Тут она перешла на шепот, и я не расслышал последних слов.
- Восхитительная! - заговорил мужчина. - Я обожаютебяпо-прежнему,
но мы должны на время расстаться. Нежалуйся,Изабелла,тыитакмне
многим обязана. Я вытащил тебя из могилы, я научил тебя жить илюбить.С
твоими достоинствами и твоимипрелестямиты,конечно,сумеешьизвлечь
пользу из этой науки. Я не могу тебе дать денег, потомучтоуменянет
лишних, но я дал тебе опыт, который стоит дороже. Сердце моеразрывается,
ибо нам придется ненадолго проститься. Но, как говорят:
Там, где солнце ярче,
Поцелуи жарче!..
- А я, пока...
Но тут мужчина сновапонизилголос,ибольшеяничегонесмог
разобрать.
Когда он заговорил впервые, дрожь пронизала меня с головы до ног. Эта
сцена сама по себе была достаточно трагичной, но взволновала меня неона,
аголос,этотголос!Оннапомнилмне...нет,я,наверное,просто
ослышался!
- О, не будьтакимжестоким!-воскликнуладама.-Неужелиты
оставишь меня одну, зная, вкакомяположенииикакаяопасностьмне
угрожает? Умоляю, возьми меня с собою, Хуан!
С этими словами она схватила его за руку и прильнула к нему.Мужчина
довольно грубо оттолкнул ее, но тут широкополая шляпа свалилась от толчка,
и луна осветила его лицо. Это был Хуан де Гарсиа собственной персоной.
Ошибиться я не мог. То же самое, жестокое, изрезанное морщинами лицо,
шрам на высоком лбу, тонкогубый язвительныйрот,остроконечнаябородка.
Случай снова свел нас, и теперь-то я его убью или он убьет меня.
Сделав три шага вперед, я обнажил шпагуиостановилсяпрямоперед
ним.
- Что такое? - воскликнул он, в изумлении отступая назад.